Падение византийской империи. Причины падения Византийской империи: описание, история и последствия Гибель византии и создание османской империи

ГИБЕЛЬ ВИЗАНТИИ

До 1371 г. Андроник, старший сын Иоанна V Палеолога, считался наследником престола. После истории с отказом Андроника выплатить венецианцам деньги за отца обиженный император лишил его прав на трон и передал их второму сыну Мануилу. В 1373 г., когда Иоанн V находился вместе со своим сюзереном Мурадом I в Малой Азии, Андроник и сын султана, Санджи, сговорились и подняли мятежи против отцов. Мурад подавил восстание, своего сына он ослепил и посоветовал сделать то же самое с Андроником и его сыном (будущим императором Иоанном VII). Однако Иоанн V не последовал такому совету и, рискуя навлечь на себя гнев султана, распорядился произвести ослепление не до конца. Андроник потерял один глаз, а вскоре бежал из заключения и укрылся в Галате.
Летом 1376 г. он выпросил помощи у генуэзцев и обратился с такой же просьбой к Мураду I. 12 августа после недолгой осады Константинополь был взят, отца и брата Мануила узурпатор посадил в темницу. За предоставленных наемников Андроник IV вернул под власть османов города на полуострове Галлиполи, захваченные в свое время Амадеем Савойским.
В 1379 г. Иоанн V и Мануил Палеологи сумели бежать к тому же Мураду I. На этот раз султан выделил войска против Андроника. 1 июля 1379 г. солдаты Иоанна и Мануила ворвались в Константинополь. Андроник не сдавался, целый месяц в городе шли бои. 28 июля законные императоры предприняли первую попытку штурма Влахернского дворца, 4 августа дворец пал.
Андроник IV вновь перебрался в Галату, прихватив с собой в качестве заложника престарелого Иоасафа Кантакузина. Спустя два года султан, которому выгодна была нестабильность в верхах империи, заставил Иоанна V «простить» Андроника, снова объявить его наследником и дать в удел северные города Мраморного моря. В 1385 г. Андроник снова восстал против отца, был разбит, сдался и вскоре умер.

Внук Иоанна V (сын Андроника IV) в апреле 1390 года, при поддержке Баязида I захватил Константинополь и короновался. Правление Иоанна VII длилось всего несколько месяцев - его дядя Мануил, подоспев на выручку к отцу, выбил узурпатора из столицы. Спустя восемь лет Иоанн VII вновь поднял восстание, но тот же Мануил II и на этот раз не дал реализоваться честолюбивым мечтам родственника. Иоанн VII откровенно предлагал французам свои туманные права на трон империи в обмен на более ощутимое - замок в Европе и ежегодную ренту в 25000 флоринов, однако те отказались от сомнительной сделки.

Средний сын Иоанна V Мануил II короновался весной 1391г. Новый император был непримиримым противником турок. Еще будучи деспотом Фессалоники, он замышлял поднять восстание против султана, и лишь угроза похода Мурада I заставила отважного деспота прекратить подготовку мятежа. Воистину, если последним Палеологам выпала тяжкая доля видеть агонию своей державы, то Мануил II оказался несчастен вдвойне, ибо природа наделила его несомненным умом и талантами, а политическая ситуация часто оставляла бессильным наблюдателем. Как ни старался василевс сдержать экспансию османов, получалось это у него, не имевшего ни денег, ни солдат, плохо.
В 1392 г. турки оккупировали Македонию, через год - Болгарию. Население столицы болгар Тырново после взятия города османы вырезали без малейшей жалости. В 1394 г. пала Фессалоника, а вскоре Баязид предъявил Мануилу II заведомо невыполнимый ультиматум, требуя, чтобы кадию (судье) мусульманского квартала Константинополя в случае тяжб с мусульманами было бы подсудно и христианское население столицы. Император, естественно, отказался, и Баязид начал войну.
Почти восемь лет (с перерывами) длилась блокада греческой столицы. Большую часть припасов доставляли в город по морю, свободному от турок, но этого было явно недостаточно. Жители страдали от голода, на отопление разбирали дома, однако Константинополь держался, надеясь на себя, Бога и западную помощь. Мануил Хрисолор обивал пороги католических государей, выпрашивая солдат и денег для спасения единоверцев. Несмотря на царивший в западной церкви разброд после захвата турками Валахии венгерский король (и будущий император Священной Римской империи) Сигизмунд смог организовать антиосманский крестовый поход. Основную силу крестоносцев составили польские, чешские, немецкие, французские и венгерские рыцари. Осенью 1396 г. христианская армия достигла дунайского города Никополя. Среди рыцарей не было единства, венгры ссорились с французами, дисциплина в войске отсутствовала. 25 сентября на холмистой равнине близ Никополя армии османов и крестоносцев выстроились для решающего боя. Сигизмунд Люксембург (Жигмонд) обладал несомненными полководческими способностями, и вначале, несмотря на двукратный перевес в силах, турки несли большие потери. Судьбу сражения решило безрассудство французских рыцарей, так ничему и не научившихся даже после Кресси и Пуатье. Храбро опрокинув цепи янычар, они, вопреки отчаянным призывам Сигизмунда вернуться, вырвались вперед, сочтя битву выигранной, сошли с коней и оказались лицом к лицу с пятнадцатитысячной свежей конницей неприятеля. Опрокинув французов, не успевших даже сесть в седла, турки и их сербские союзники превратили сражение в настоящее избиение христиан. Десять тысяч крестоносцев попали в плен. Взбешенный огромными потерями мусульман, Баязид распорядился казнить их, кроме трехсот наиболее знатных рыцарей, за которых потребовал выкупа. И когда Сигизмунд, нашедший спасение в Константинополе, возвращался в Европу через Дарданеллы, султан выстроил пленников по обоим берегам пролива и те посылали вслед королевской галере проклятия.
Петля осады Константинополя затянулась еще туже, и Мануил II принялся снова забрасывать христианских государей письмами с мольбой о спасении. По примеру своего отца, василевс решил лично отправиться в Европу. Увы, поездка оказалась безрезультатной. Греческую столицу спас, сам того не желая, Тимур. 28 июля 1402 г. в одном из крупнейших сражений средневековья, битве при Анкире, армии «железного хромца» нанесли сокрушительное поражение Баязиду I. Большая часть войска султана погибла, сам он попал в плен и в железной клетке был отправлен в ставку победителя. Конечно, ни о какой осаде Константинополя речи уже не шло. В ноябре 1402 г. Мануил Палеолог покинул Париж, так и не получив солдат короля, и к лету 1403 г. вернулся в Константинополь.

Пользуясь смутами, вспыхнувшими среди османов, ромеи вернули Фессалонику. В 1411 г. турки снова осадили Константинополь, на этот раз по инициативе султана Мусы, брата султана Мехмеда I. Спустя два года Мехмед I разбил Мусу и снял осаду. Междоусобная война в османской державе, которую в немалой степени питали интриги византийцев, длилась до 1418 г. В 1421 г. Константинополь поддержал династические претензии Кючук-Мустафы, брата только что воцарившегося султана Мурада II. Это оказалось крупной ошибкой Мануила II и его соправителя Иоанна VIII. Мустафа, разгромленный и попавший в плен, указал на них как на возбудителей мятежа, и разгневанный султан в июне 1422 г. подошел с войском к Константинополю. Над Босфором зазвучали выстрелы первых пушек, повисли дымы от первых пороховых мин. Греки сражались храбро. Решительный штурм у ворот св.Романа был отбит в августе, османы бежали, оставив почти все свои орудия. Вскоре в Малой Азии началось мощное народное восстание, и Мурад II отступил. Мануил, которого разбил паралич, лежал тогда при смерти во Влахернском дворце. Затем император оправился, но теперь уже не он, полупарализованный старик, определял политику двора ромеев, а Иоанн VIII.
23 февраля 1424 г. под угрозой нового нашествия Мануил II и Иоанн VIII подписали мирный договор с султаном на крайне тяжелых условиях - дань в 30 000 иперпиров ежегодно и значительные территориальные уступки. После этого старший Палеолог полностью отошел от дел. Умер Мануил II 21 июля 1425 г., не дожив до своего семидесятилетия шести дней.

Двое сыновей Мануила, Иоанн и Константин, стали последними василевсами тысячелетней империи. Фактически Иоанн VIII управлял тем, что осталось от Византии с 1421 г., когда отец сделал его соправителем. Царствование этого императора прошло в атмосфере постоянной борьбы греков с потомками западных феодалов, владевшими Ахайей и Мореей (в 1428 -1432 гг. воинственный деспот Константин изгнал последних из Мореи, где лишь четыре города - Аргос, Навплий, Кротон и Модона остались под протекторатом Венеции).
Однако не менее существенными для истории Византии оказались конфликты внутри страны - между так называемыми «православным» и «латинофильским» движениями. Во главе первого, наиболее влиятельного, стоял Марк Евгеник, митрополит Эфесский. Ортодоксы утверждали, что поклониться папе, нарушив тем самым исключительность православия, пусть даже во имя спасения державы от мусульманской угрозы, - тяжкий грех и предательство веры. Точку зрения «латинофилов» (сторонников контакта с Западом и даже подчинения ему), позиции которых разделяли и последние Палеологи, отстаивали политики и ученые-гуманисты (после 1440 г. их главой был ученик Плифона, Виссарион, митрополит Никейский).
Империю вновь, как и во времена Иоанна V, охватили споры о вере. И как тогда, каждому пришлось решать, что же важнее спасти - православие или государство... Ясно видя, что без опоры на западные страны Константинополь и Морея рано или поздно окажутся проглочены османами, Иоанн VIII сделал свой выбор и решился, как некогда его отец и дед, искать поддержки у католического мира. Цена ее была известна - уния. Переговоры о ней шли еще во времена Мануила II, но были прерваны турецкой осадой 1421 г. Новый этап начался в 1431 г. и длился семь лет. Предполагаемая уния была важным политическим моментом в жизни не только Византии, но и самой Западной Европы.
24 ноября 1437 г., на восьми изукрашенных судах, сопровождаемый патриархом Иосифом II, православной церковной делегацией (патриархи Александрии, Антиохии и Иерусалима назначили от себя по два полномочных представителя) и прихватив с собой брата, деспота Дмитрия, которого по буйству характера опасно было оставлять в столице, Иоанн VIII Палеолог пустился в плавание.
9 апреля, в Великую среду, торжественно начались совместные заседания латинской и греческой делегаций. С первых совместных заседаний выяснилось упорное нежелание той и другой стороны признать правоту противников. Отношения между католиками и православными ухудшились, и среди как тех, так и других стало заметно неверие в способность вселенского собора вынести какое-либо решение. Ни один из послов западных государей не прибыл, пренебрегли велениями папы и базельские отцы.
Евгений IV подвергал православных прямому нажиму - им вообще перестали выдавать денежное содержание, и греки потихоньку принялись распродавать личные вещи, книги и церковную утварь, чтобы как-то поддерживать существование. Василевс Иоанн подтвердил запрещение членам своей делегации покидать собор и, в свою очередь, убеждал их быть поуступчивее, недвусмысленно говоря уже не о выяснении истины, а о тех политических выгодах, которые получит империя, если они заключат унию.
В июле 1439 г. сорок прелатов и папа Евгений IV, с одной стороны, и византийский император со своими тридцатью тремя иерархами - с другой, подписали текст унии. На следующий день свершился акт, о котором папы три-четыре сотни лет назад не могли и мечтать - василевс Империи ромеев прилюдно преклонил колена перед наместником св.Петра и поцеловал ему руку. От имени западных государств Евгений IV обязался содержать в Константинополе три сотни солдат и две галеры, а в случае нужды дополнительно дать двадцать галер сроком на полгода или десять - на год. 1 февраля 1440 г. император вернулся в Константинополь.

Султан Мурад II, узнав о результатах собора, пришел в ярость. Одним из обещаний папы был (в перспективе) крестовый поход против турок. Этот один из последних крестовых походов тридцатитысячного католического войска действительно начался в 1443 г. Вначале рыцарям способствовал успех и они без больших трудностей освободили значительную часть Болгарии. Султан, занятый войной с албанским полководцем Скандербегом и трансильванским воеводой Яношем Хуньяди, предпочел заключить с крестоносцами мир. Однако вожди похода - кардинал Джулиано Чезарини и Владислав III Ягеллон, король Польши и Венгрии, а также присоединившийся к ним Хуньяди сочли заманчивым нарушить перемирие и напасть на ничего не ожидавшего Мурада II. Иоанн VIII отказался открыто поддержать «клятвопреступников», хотя, конечно же, действовали они в его интересах. Холодным днем 10 ноября 1444 г. на берегу Черного моря близ Варны во многом из-за горячности Владислава III христиане потерпели одно из самых тяжелых поражений XV столетия. Их армия была уничтожена, Чезарини погиб, король - тоже. Известие о варнском разгроме повергло Константинополь в глубокое уныние. Последняя возможность отстоять город руками латинского войска исчезла.

Последний автократор Византии Константин XII (род. 8 февраля 1405 г.), сын Мануила II и сербской княжны Елены Драгаш, вступил на престол древней империи в январе 1449 г. Константин уже управлял страной - во время отъезда Иоанна VIII на Ферраро-Флорентийский собор, а до того снискал известное уважение среди греков как храбрый деспот Мореи. Он не блистал образованием, предпочитая книгам воинские упражнения, был вспыльчив, но обладал здравым рассудком и даром убеждать слушателей. Кроме того, Константину Драгашу были присущи такие редкие для правителей качества, как честность и благородство души.
По сути дела, последний византийский василевс унаследовал столицу с ее окрестностями, несколько островов в Эгейском море и обескровленную войной с турками Морею, откуда султан в 1446 г. увел множество пленных. Путешественники, бывавшие в Константинополе, удивлялись безлюдности великого города. Население столицы со времен античности сократилось в 10 - 12 раз и составляло 35 - 50 тысяч человек. Многие кварталы были необитаемы, большинство дворцов лежало в руинах еще со времен гражданской войны 1341 - 1347 гг. Не составлял исключения и величественный Большой Императорский дворец, на восстановление которого у Палеологов не хватало денег - василевсы жили во Влахернском.
Но Византия, и особенно ее столица, выгодно расположенная и неплохо защищенная, по-прежнему манила османских завоевателей. Да и не только их - на Западе продолжали заявлять о своих правах на ее трон потомки властелинов Латинской державы.
Стоя на пороге многовековой национальной трагедии, греческий народ был разобщен политической борьбой. Попытки Константина XII заставить православную церковь признать унию, без чего невозможна была западная подмога, натыкались на упорное сопротивление иерархов и простых граждан.

Пока в Адрианополе правил Мурад II, Византия пользовалась отсрочкой. Но в феврале 1451 г. султан умер, и османский престол занял его двадцатилетний побочный сын Мехмед II Фатих - «завоеватель», личность в высшей степени удивительная. Он владел, кроме турецкого, четырьмя языками, в том числе латынью и греческим, знал философию и астрономию. При этом Мехмед был патологически жесток, хитер, лжив и вероломен. И если целью Константина Драгаша было спасение Византии, то Фатих, мечтая о военных подвигах во имя Пророка и лаврах Тимура, поклялся ее уничтожить. Скрытный, как все государи Востока, султан держал замыслы в тайне и набирал войска, пытаясь усыпить бдительность греков ложными уверениями в дружбе и покровительстве.
В Константинополе тогда жил принц Урхан, один из родственников султана и возможный претендент на османский трон, которого Мехмед казнить почему-то не торопился, но отослал от двора подальше, к христианам. Император заявил о необходимости увеличить выплату на содержание Урхана, Фатих счел требование оскорбительным и поводом к разрыву мирных соглашений с Византией. Никто не сомневался, что султан просто использовал, как в известной басне Эзопа про волка и ягненка, первый попавшийся предлог.
С апреля по август 1452 г. османские инженеры с поразительной быстротой возвели на европейском побережье Босфора, в одном из самых узких мест, мощную крепость Румели-Хиссар. С другой стороны пролив уже стерегла выстроенная при Баязиде I цитадель Анатоли-Хиссар. Теперь батареи турок держали под прицелом весь Босфор, и ни один корабль без ведома султана не мог пройти к Константинополю из Черного моря, Геллеспонт же стерег мусульманский флот.
Первой силу орудий Румели-Хиссар ощутила на себе итальянская эскадра, не пожелавшая подчиниться приказу спустить паруса. Часть кораблей прорвалась, но самая крупная галера венецианцев, получив несколько каменных ядер, затонула, все спасшиеся моряки во главе с капитаном были казнены.
Снабжение столицы греков продовольствием султан мог прервать в любой момент. В конце августа он лично осмотрел ее величественные укрепления и начал снаряжать армию для кампании, намеченной на следующую весну.

В Константинополе готовились к отпору захватчикам. Город запасался хлебом, дровами и оружием, спешно чинились стены и башни.
Во Фракии вовсю шла подготовка к штурму греческой столицы. В мастерской близ Адрианополя венгр по имени Урбан, не согласившийся в свое время остаться на службе у нищего Драгаша, делал султану пушки. К середине марта огромная (по данным различных историков, от восьмидесяти до трехсот тысяч человек) турецкая рать была готова. Эскадра в несколько сот военных и вспомогательных кораблей ждала только приказа выйти в море. Месемврия, Анхиал и Виза были без особого труда покорены султаном, из фракийских городов под властью Палеолога остались Силимврия и Эпиваты.
Секретарь и друг императора Георгий Сфрандзи, оставивший впоследствии яркие воспоминания об осаде Константинополя, произвел по указанию государя перепись всех мужчин города, способных носить оружие. Результаты подсчетов - 4973 грека и около двух тысяч иноземцев - оказались настолько удручающими, что Константин велел хранить их в тайне.
На рейде столицы, за вычетом нескольких бежавших в преддверии турецкой осады, осталось двадцать шесть кораблей: по пять - венецианских и генуэзских, три - с Крита, по одному - из Анконы, Каталонии и Прованса, и десять императорских. Их команды поклялись не бросать Константинов град в беде и стоять до конца. Все трудоспособные жители с воодушевлением приводили в порядок заваленные разным хламом рвы и латали древние стены. И только население Галаты держало граничивший с предательством нейтралитет. Впрочем, к концу осады галатцы уже открыто помогали Мехмеду.

В конце марта 1453 г. на окрестных холмах появились первые разъезды султанской кавалерии, а вскоре и части легкой турецкой пехоты. Османы полагали, что греки в страхе перед ними попрячутся по домам, но просчитались. Утром второго апреля христиане, руководимые своим храбрым императором, предприняли вылазку, перебили несколько десятков врагов и, ликуя, возвратились в город. Настроение осажденных поднялось, и когда в четверг 5 апреля к стенам города подошли заполонившие предместья главные турецкие силы, мысли защитников не были мрачными.
Надежды осажденных имели под собой основание. Во-первых, все солдаты Драгаша - как греки, так и латиняне, были превосходно вооружены и более или менее обучены вести бой. Во-вторых, город имел мощные двойные стены с пушками (правда, старыми) и метательными машинами. В распоряжении христиан имелись и запасы «греческого огня». Столица была заранее снабжена всем необходимым - от хлеба до арбалетных стрел, парусов и селитры. В-третьих, большинство населения горело решимостью скорее погибнуть, чем сдаться. И наконец, в-четвертых, император рассчитывал на обещанные папой и венецианцами войска.
7 апреля заговорили турецкие пушки - началась долгая бомбардировка Константинополя. Первое время обстрел не давал желаемого эффекта. Большая часть ядер не долетала до стен, придвинуть батареи к городу было опасно из-за возможных подкопов и вылазок христиан, а увеличивать заряд турки боялись - не выдерживали стволы. Османы сумели лишь взять приступом два небольших замка в предместьях - Ферапии и Студиос. Несколько десятков пленных, оставшихся от их гарнизонов, султан распорядился посадить на кол. Греки же предпринимали частые нападения на зазевавшиеся турецкие отряды, и эти вылазки, проводимые нередко при участии самого василевса, приносили османам значительное беспокойство. Однако вскоре вылазки прекратились - солдат катастрофически не хватало даже для отражения частых приступов по всей линии укреплений.

Осада Константинополя была крупнейшим событием XV в., по масштабам применения новейших способов ведения войны, связанных с пороховой артиллерией, она не знала равных, перевес турецких сил был десяти - и более кратный, а на городских стенах, выстроенных еще в V столетии, под началом Константина XII и его придворных сражались в основном даже не профессиональные воины, а одетые в доспехи горожане - купцы и их слуги, ремесленники, монахи и даже ученые. Малочисленные солдаты Палеолога после боя валились с ног от усталости, а Морские стены стояли без охраны, так как на них вообще не хватало людей.
20 апреля среди волн Пропонтиды показались четыре корабля с крестами на мачтах, три генуэзских и греческий, груженные продовольствием и с несколькими сотнями волонтеров на борту. Османы выстроили перед ними полторы сотни судов, и почти на целый день затянулся неравный бой. На христиан, метр за метром пробивавшихся к перегороженному стальной на деревянных поплавках цепью входу в Золотой Рог, обрушился ливень стрел и камней. Однако умение вести морское сражение у ромеев и итальянцев оказалось несоизмеримо выше, да и в техническом отношении их галеры далеко превосходили турецкие. Одно за другим суда османов, получая повреждения, отваливали из боевой линии, на некоторых вовсю бушевали пожары. Мехмед II, наблюдавший с берега за неуклюжими действиями своих капитанов, пришел в ярость. Не помня себя, он направил коня в море и очнулся лишь когда вода подступила к седлу. Вечером все четыре христианских корабля, выбрав момент, проскочили в бухту, и цепь завели снова. Ликованию жителей города, на чьих глазах свершилась блистательная победа, не было предела. Византийцы и генуэзцы потеряли лишь несколько человек, мусульмане несоизмеримо больше, а султанского адмирала от неминуемой казни спасли лишь полученные в бою тяжелые раны.

В Золотом Роге Мехмед II приказал возвести плавучие батареи. Однако стрельба с воды, как и сухопутная, шла плохо. Ядра летели мимо целей, орудия срывало и бросало в залив при отдаче. Но в начале мая в лагерь Фатиха прибыли венгерские послы. Кто-то из них, сведущий в артиллерии, был подкуплен турками и научил их пушкарей искусству правильной наводки. Для греков настали тяжелые времена. Каменные ядра разрушали кладку стен и башен, а пущенные из трех крупнокалиберных орудий глыбы обваливали стены целыми участками. По ночам воины и горожане заваливали проломы камнями, землей и бревнами. Утром стена оказывалась исправной, и неприятеля, практически каждый день шедшего на приступ, снова встречали стрелы, пули, камни и струи «греческого огня». Самыми страшными последствиями турецкой стрельбы оказались людские потери. Они казались ничтожными в сравнении с уроном, который несли осаждающие, но защитников было слишком мало...
Несмотря на тяжелейшее положение, Драгаш не собирался сдавать город. Варвары по-прежнему устилали периволос и ров своими телами. Солдаты императора, закованные в крепкие латы, бесстрашно выдерживали стрелы и пули.
18 мая греки взорвали и сожгли огромную передвижную осадную башню - гелеополу, сооруженную турецкими специалистами по всем правилам военной науки. Через пять дней, 23 мая, христиане обнаружили и взорвали подкоп, шедший под городские стены. Десятки землекопов и инженеры султана нашли смерть под землей. Ярость Мехмеда II сменилась унынием. Уже полтора месяца его гигантская армия находилась у византийской столицы, и конца этому видно не было. Как выяснилось впоследствии, султан и не догадывался об истинной численности своих противников. Желая запугать императора, Фатих отправил ему и горожанам послание, предлагая на выбор сдачу или саблю, а василевсу - смерть или переход в ислам. Кое-кто предлагал эти условия принять. Как ни странно, в числе сторонников капитуляции оказались даже такие непримиримые противники, как мегадука Нотара и кардинал Исидор.
Духовенство, недовольное Исидором и конфискацией средств клира на нужды осады, роптало, участились стычки венецианцев с генуэзцами, и императору стоило немалых трудов удерживать союзников от кровопролития. Военный совет отклонил ультиматум султана. На укреплениях гибнущей столицы о сдаче помышляло меньшинство. Отважно бились не только мужчины, но и их жены и дети, способные держать копье или арбалет.
23 мая в город возвратился корабль, ранее отправленный Палеологом на поиски долгожданного венецианско-папского флота. Капитан сообщил василевсу, что в Эгейском море его нет, да и навряд ли будет. Запад предал своих братьев по вере. В то время как с башен обескровленного Константинополя дозорные тщетно высматривали в дымке Мраморного моря паруса христианских галер, венецианцы препирались с папой, ссорясь из-за каждого затраченного на подготовку экспедиции дуката.

26 мая турки под рев труб, грохот барабанов и пламенные завывания дервишей пошли на стены всей армией. Три часа кипел жестокий бой. Забыв о распрях, бок о бок сражались греки, генуэзцы, венецианцы, каталонцы, французы, даже турки - слуги принца Урхана, предложившего императору свои услуги. Вдоль периметра сухопутных стен громоздились сотни мертвых тел, в воздухе слышались крики умиравших от ран и смертельных ожогов мусульман. Остаток ночи Мехмед II провел в размышлениях. Утром следующего дня султан объехал войска и пообещал им отдать город для грабежа на три дня. Солдаты приветствовали сообщение восторженными криками. Ночью лагерь османов затих - шла подготовка.

На рассвете 28 мая 1453 г. автократор ромеев Константин XII Палеолог собрал последний военный совет. Выступив перед командирами, император умолял их не посрамить знамени Константина Великого, не отдавать в жестокие руки измаилитов святынь и беззащитных женщин и детей. Кончив речь, Палеолог медленно обошел строй израненных, изможденных рыцарей и тихо просил каждого о прощении - если в чем-нибудь обидел. Многие плакали. Вечером в храме св.Софии состоялся торжественный молебен. Впервые за долгие недели осады все священники - и католические, и православные, совершали службу, вместе молились вчерашние спорщики и противники.
В час ночи, оглашая местность дикими воплями, с фашинами и лестницами на плечах вперед ринулись отряды вооруженных чем попало башибузуков - иррегулярной пехоты. Задачей этой самой малоценной части армии султана (башибузуки вербовались из всякого сброда, преступников, бродяг, среди них встречалось немало христиан-ренегатов) было измотать осаждающих, и Мехмед II без колебаний послал полуодетых разбойников против тяжеловооруженных латников Драгаша. Атака башибузуков, длившаяся два часа, захлебнулась в крови. С башен неслись стрелы и камни, в свете луны и звезд находя свою цель, турок рубили мечами и кололи копьями, они десятками падали с многометровых лестниц. Низвергавшиеся с громким ревом потоки «греческого огня» заливали периволос пламенем, добивая раненых и искалеченных. С обеих сторон трещали выстрелы тяжелых аркебуз. Над обреченным городом плыл тревожный гул колоколов - ударил набат св.Софии...
Уцелевшие башибузуки отхлынули от стен. После нескольких залпов батарей на склонах холмов показалась вторая волна атакующих. Теперь на приступ шли, поблескивая панцирями, отряды анатолийских турок. Греки и католики, не успев отдохнуть, снова взялись за оружие.
Бой кипел вдоль всей стены, но самый упорный натиск Мехмед организовал между воротами св.Романа и Полиандровыми. Император с дружиной прикрывал слабейший участок - Месотихион (там, где в город втекал ручей Ликос), справа от него сражались наемники Джустиниани, слева - генуэзцы и отряд родственника императора, перешедшего в католичество математика Феофила Палеолога.
Ожесточенная схватка шла и во Влахернах, где держались венецианцы. За час до рассвета ядро обрушило большой участок стены близ ворот св.Романа. Около трех сотен турок прорвались в Паратихион, но василевс со своими греками выбил их оттуда. При свете восходящего солнца стрелы и пули, летевшие сверху, стали разить точнее, воины султана бежали назад, но стальные палки офицеров вновь и вновь гнали их на стены. После четырех часов боя, когда греки и их союзники изнемогали от усталости и ран, к воротам св.Романа двинулись лучшие турецкие части - янычары. Мехмед II лично довел их колонну до рва.
Этот третий приступ стал наиболее яростным. В течение часа янычары несли большие потери, казалось, что и на этот раз штурм кончится провалом. Фатих, понимая, что после этого единственным выходом будет только снятие осады, снова гнал и гнал своих людей вперед, под пули, камни и стрелы. И тут, раненый, упал Лонг Джустиниани. Кондотьер приказал отнести себя на галеру. Оказавшись без предводителя, итальянцы начали бросать свои посты и уходить в город. Огромного роста янычар Хасан забрался на стену, отбиваясь от греков, подоспевшие его товарищи закрепились наверху.
Еще до штурма для какой-то из вылазок защитники использовали Керкопорту - маленькую калитку в стене. Она осталась незапертой, и отряд из полусотни янычар проник сквозь нее внутрь. Вскарабкавшись на стену с тыла, турки побежали по ней, сбрасывая вниз измученных христиан. На башне св.Романа забился зеленый стяг. С криками «Город наш!» османы ринулись вперед. Первыми дрогнули и побежали итальянцы. Император приказал отступать за внутреннюю стену и остальным. Но многие ее ворота оказались заперты, в начавшейся панике возникли пробки, люди падали в ямы, из которых брали землю для заделки проломов. Внутреннюю стену никто не защищал, вслед за последними греками в город ворвались турки...

Константин XII, Феофил Палеолог и двое других рыцарей бились у ворот св.Романа (по другой версии - у Золотых). Когда толпа янычар повалила прямо на них, василевс крикнул родичу: «Пойдем, сразимся с этими варварами!» Феофил ответил, что хочет скорее умереть, чем отступить и, размахивая мечом, бросился навстречу врагам. Вокруг математика образовалась свалка, и у Драгаша появилась возможность спастись. Но последний правитель Византии предпочел разделить участь своей империи. Вслед за Феофилом он шагнул в гущу боя, и больше живым его не видел никто...
На улицах завязывались стычки, в которых османы расправлялись с уцелевшими защитниками города. Одновременно начался грабеж, сопровождавшийся всеми теми ужасами, которые несла озверелая солдатня. Сотни детей, женщин и стариков сбежались в св.Софию, веря, что в грозный час Бог не оставит их. В Золотом Роге обезумевшие от ужаса люди, давя и сталкивая в воду друг друга, пытались спастись на уцелевших кораблях. Турки, занятые грабежом, не препятствовали бегству, и корабли смогли уплыть, оставив на пристанях тех, кому не хватило места.
К вечеру в залитый кровью город въехал Мехмед II. Султан приказал офицерам следить за сохранностью зданий, ставших его собственностью. Из св.Софии султан, пораженный ее величием, сам выгнал громивших ее фанатиков.
Византия пала во вторник 29 мая 1453 г. Константина Палеолога вечером опознали в огромной груде трупов по маленьким золотым двуглавым орлам на пурпурных сапогах. Султан приказал отрезать царю голову и выставить ее на ипподроме, а тело похоронить с императорскими почестями. Последний Палеолог - князь Джованни Ласкарис Палеолог - умер в 1874 г. в Турине. Город, основанный Константином I, сыном Елены, оказался навсегда порабощен варварами при Константине XII, сыне Елены. В этом Рим Второй повторил судьбу Рима Первого.

Отсюда являлся целый ряд зол:

Императорская власть, будучи всеобъемлющей, не была самостоятельной, не могла получить характера верховной. Она не могла иметь должного контроля за управлением. Она отрезалась от народа. В результате, нравственный характер власти мог сохраняться лишь постольку, поскольку это успевала делать Церковь. Но постоянные перевороты выдвигали людей такого типа, который вовсе не легко поддается нравственно-религиозному воздействую. Таким образом, даже и с точки зрения нравственной, произвол в Византии не был надежно обуздываем.

Бюрократия сама тоже чрезвычайно развращалась от своего же всесилия, от отсутствуя общественного контроля, от неимения обществом никаких органов, способных помочь Верховной власти контролировать и обуздывать бюрократию. Вся такая политическая обстановка действовала, наконец, деморализующе и на само общество, отчуждавшееся от государства.

Таким образом, роковым обстоятельством в Византийской государственности было отсутствие или чрезмерная слабость строя социального. От этого портилась вся машина государственного действия, и от этого же Византия теряла способность ассимилирующего воздействия на народности, входящие в состав империи, или ее окружавшие. Византийская государственность не привлекала к себе эти народы, напротив, являлась для них антипатичной, как сила только эксплуатирующая, но не дававшая почти ничего и сверх того сулящая народностям империи только порабощение чиновничеством. Социальные силы всякой провинции, всякой народности, при включении в состав империи, обречены были на захирение и уничтожение. Но при таком условии, самостоятельного стремления быть с Византией, войти в ее состав, не возникло и не могло возникать нигде. И вот в результате общая схема жизни империи состояла в том, что империя постепенно уменьшалась, теряла область за областью, на минуту кое-что расширяла, но потом опять шла на убыль. Количественная сила империи постоянно уменьшалась. И чем слабее количественно она становилась, тем тяжелее делалось для населения содержать грузную бюрократическую административную машину Византии. Такой ход эволюции неизбежно предсказывал роковую развязку. Сила турок могла развиться только потому, что на это им дало возможное растущее захирение самой Византии.

Политическая смерть Византии, таким образом, всецело обусловилась недостатками ее государственной системы, не только не развивавшей социального строя, но даже всеми силами не дававшей ему развиваться. Религиозное начало несколько парализовало злополучные тенденции бюрократического строя, душившего то, на чем вырастает сила государств: строй социальный. Церковь, насколько это ей свойственно, заменяла собой недостаток социальной связи. Церковь, насколько это возможно для нравственно-религиозного влияния, оздоровляла нравы, развращаемые политической системой. Церковь, наконец, придала императорам до некоторой степени значение Верховной власти.

Но старо-римский абсолютизм, неизбежно рождающий централизацию и бюрократию, не дал возможности византийскому автократору развиться в истинную Верховную власть, направляющую управление, производимое ею посредством всех социальных и политических сил нации, а не одной бюрократии.

Этим и обусловилась гибель византийской государственности, не умевшей пользоваться социальными силами.

Настоящий тип монархической Верховной власти, определяющей направление политической жизни, но в деле управления строящей государство на нации, живой и организованной, - этот тип государственности суждено было, впоследствии, развить Московской Руси, взявшей благодаря урокам Византии, монархическую верховную власть в основу государства, а в своем свежем национальном организме нашедшей могучие силы социального строя, в союзе с которым монарх и строил свое государство.

В позднее Средневековье пала Византия, а на ее месте появилась новая аг­рессивная держава турок - османов. Османская империя возникла на западе Малой Азии из владений султана Османа (1258- 1324). В Византии в это время шла острая внутренняя борьба. Османы, помогая одному из претендентов на трон, совершили ряд похо­дов в Европу. За это они получили в 1352 г. там крепость. С этого времени османы начинают завоевания на Балканах. В Европу пе­реправляется и турецкое население. Османы захватили ряд визан­тийских территорий, после победы над сербами на Косовом поле в 1389 г. подчинили Сербию и Болгарию.

В 1402 г. османов разгромил правитель Самарканда Тимур. Но туркам удалось быстро восстановить свои силы. Новые их завоева­ния связаны с султаном Мехмедом II Завоевателем. В апреле 1453 г. турецкая армия в 150 тыс. человек появилась под стенами Кон­стантинополя. Им противостояло менее 10 тыс. греков и наемни­ков. Штурм города произошел в мае 1453 г. Большинство его за­щитников пало в бою. В их числе был и последний византийский император Константин XI Палеолог. Мехмед II объявил город своей столицей под названием Стамбул.

Затем турки захватили Сербию. В 1456 г. вассалом Турции стала Молдавия. Были разбиты венецианцы. В 1480 г. турецкие войска высадились в Италии, но закрепиться там не смогли. После смер­ти Мехмеда II завоевания на Балканах продолжались. Вассалом султана стало Крымское ханство. Позже была захвачена Венгрия. Опустошительным набегам подвергались Польша, Австрия, Рос­сия, другие страны. Турки начали захваты в Азии и Северной

Перемены во внутренней жизни европейских государств .

Поми­мо шин европейцам пришлось пережить в позднее Средневековье и другие бедствия. В 1347 г. на континент обрушилась эпидемия чумы («черная смерть»). Наибольший урон чума нанесла простому народу. Так, население Франции сократилось почти вдвое.

Убыль населения привела к уменьшению потребности в про­довольствии. Крестьяне стали выращивать больше технических культур, которые затем продавали городским ремесленникам. Чем свободнее был крестьянин, тем успешнее он действовал на рынке, тем больше доходов получал и тем больше мог принести при­были своему сеньору. Поэтому после эпидемии во многих странах ускорилось освобождение крестьян от крепостной зависимости. Кроме того, сокращение численности работников повышало их ценность, заставляло феодалов с большим уважением относиться к крестья­нам. Однако большинство сеньоров устанавливали огромные вы­купы за освобождение крестьян. Ответом стали восстания.

Особенно крупные выступления крестьян произошли во Фран­ции и Англии, где положение обострилось и в связи со Столетней войной. На севере Франции в 1358 г. вспыхнуло восстание, полу­чившее название Жакерии (Жаками презрительно называли кре­стьян дворяне). Восставшие жгли феодальные замки, истребляли их владельцев. Жакерия была жестоко подавлена. В Англии весной 1381 г. вспыхнуло крестьянское восстание. Предводителем его стал кровельщик Уот Таплер. Крестьяне убивали сборщиков податей, громили поместья и монастыри. Крестьян поддерживали город­ские низы. Вступив в Лондон, отряды Танлера расправились с ненавистными вельможами. На встрече с королем восставшие вы­двинули требования об отмене крепостного права, барщины и т.д. Восстание также было подавлено. Несмотря на поражения, кре­стьянские восстания ускоряли освобождение крестьян.

Складывание централизованных государств во Фракции и Анг­лии.

Во Франции решительный шаг к усилению центральной вла­сти был сделан королем Людовиком X! (146! - 1483). В ходе дли­тельных войн король одержал победу над могущественным Кир-лом Смелым, герцогом Бургундским. К владениям короля были присоединены часть Бургундии, Прованс, Бретань. Многие обла­сти, города потеряли своп привилегии. Утратили значение Гене­ральные штаты. Возросло количество чиновников. Создание по­стоянной армии, служба в которой оплачивалась королем, делало феодалов (дворянство) все более зависимыми от него. Знать, хотя и сохраняла частично свои владения, лишалась былой независи­мости. В XVI век Франция вступила как крупное централизованное

государство.

В Англии также происходили внутренние усобицы. которые закончились усилением власти короля. В 1455 г. вспыхнула война Алой и Белой розы между сторонниками двух ветвей правящей династии: Ланкастерами и Норками. Она привела к гибели значи­тельной части крупных феодалов. В 14К5 г. к власти пришел король Генрих VII Тюдор (1485 - 1509). При нем центральная власть зна­чительно окрепла. Он добился роспуска войск крупных феодалов, многих казнил, а земли забрал себе. Парламент по-прежнему со­бирался, но все решала воля короля. Англия, как и Франция, превратилась в централизованное государство. В таком государстве все территория реально подчинена центральной власти, а управ­ление осуществляется при помощи чиновников.

Средневековая культура. Начало Ренессанса

Наука и богословие .

Общественная мысль в Средние века развивалась в рамках христианской веры. Высшим авторитетом являлась Библия. Однако это не исключало жарких споров по самым разным вопросам. Философы искали общие закономерности развития при­роды, человеческого общества и их взаимоотношения с Богом.

XI век стал временем рождения схоластики. Схоластике прису­ще подчинение мысли авторитету. Один из схоластов сформулировал тезис, что философия есть служанка богословия. Предполагалось, что всякое знание имеет два уровня - сверхъестественное-, даруемое в откровении Богом, и «естественное», отыскиваемое человеческим разумом. «Сверхъестественное» знание можно получить, изучая Библию и писания отцов церкви. «Естественное» знание отыскивалось человеческим разумом в сочине­ниях Платона и Аристотеля.

В XII в. противоборство различных направлений в схоластике привело к открытому противостоянию авторитету церкви. Возгла­вил его Пьер Абеляр, которого современники называли «самым ^блестящим умом своего века». Абеляр ставил необходимым пред­варительным условием веры понимание. Противником Абеляра был Бернар Клервоск.ий. Он являлся одним из наиболее видных представителей средневековой мистики. В середине XV и. по схоластике нанес удар Николай Кузанский. Он настаивал на обособлении изучения природы от богословия.

Своеобразным явлением средневековой науки, которая была ^переплетена с верой, стала алхимия. Главной задачей всех алхими­ков было нахождение способа превращения простых металлов в золото, происходившего якобы при помощи так называемого «фи­лософского камня». Алхимикам принадлежит открытие и усовершенствование составов многих красок, металлических сплавов, ;:лекарств.

Развитие образования.

С XI в. начинается подъем средневековых школ. Обучение в школах велось сначала только на латинском языке. Благодаря знанию латыни ученые разных стран могли свободно

общаться между собой. Лишь в XIV в. появились школы с преподаванием на национальных языках.

Основой образования в Средние века являлись так называемые «семь свободных искусств». Их делили на два уровня: начальный, куда входили грамматика, диалектика и риторики, и высший, включавший астрономию, арифметику, геометрию и музыку.

В XII -XIII вв. с ростом городов набирали силу городские шко­лы. Они были неподвластны прямому влиянию церкви. Учащиеся-Школяры стали носителями духа свободомыслия. Многие из них писали остроумные стихи и песни на латинском языке. Особенно Доставалось в этих песнях церкви и ее служителям.

Университеты.

Существовавшие в некоторых городах шкалы превращались с XII в. в университеты. Такназывался союз школя­ров и преподавателей для учебы и зашитысвоих интересов. Пер­вые высшие школы, подобные университетам, появились в ита­льянских городах Солерно (медицинская шкода) и Болонья (юри­дическая школа). В 1200 г. был основан Парижский университет. В XV в. в Европе было уже около 60 университетов.

Университеты обладали широкой автономией, которую даро­вали им короли или папы. Преподавание велось в форме лекций и диспутов (научных споров). Университет подразделялся на факуль­теты. Младшим, обязательным для всех студентов, был артисти­ческий факультет. Здесь преподавали «семь свободных искусств». Старших факультетов было три: юридический, медицинский и бого­словский. Основой образования во многих университетах являлись труды Аристотеля, которые стали известны в Европе через му­сульманскую Испанию. Университеты, являясь центрами знаний, играли важную роль в культурном развитии.

Архитектура. Скульптура.

С ростом городов интенсивно разви­вались градостроительство и архитектура. Возводились жилые дома, ратуши, гильдейские лома, торговые ряды и купеческие склады. В центре города обычно находился собор или замок. Вокруг глав­ной городской площади строились лома с аркадами. От площади в разные стороны расходились улицы. Вдоль улиц и набережных вы­страивались лома в 1 - 5 этажей.

В XI-XIII вв. в европейской архитектуре господствовал роман-скип стиль. Такое название возникло, поскольку зодчие использо­вали некоторые строительные приемы Древнего Рима. Для роман­ских храмов характерны массивные стены и своды, наличие ба­шен, маленькие окна, обилие арок.

Соборы в готическом стиле стали строить с XII в. в Северной Франции. Постепенно этот стиль распространился по всей Запад­ной Европе, оставаясь господствующим до конца Средневековья. Готические соборы возводились по заказу городских коммун и подчеркивали не только могущество церкви, но силу и вольность городов. В готическом соборе легкие, ажурные стены как бы ра­створялись, уступая место высоким узким окнам, украшенным великолепными цветными витражами. Внутреннее пространство Готического собора озарено светом витражей. Ряды стройных стол­бов и мощный взлет остроконечных стрельчатых арок создают чувство неудержимого движения ввысь и вперед.

Огромной выразительной силой обладала готическая скульп­тура. Человеческие страдания, очищение и возвышение через них отражены на липах и в фигурах. Живопись в готических соборах была представлена главным образом росписью алтарей.

Изобретение книгопечатания.

Изобретение печатного станка произвело переворот не только в книжном деле, но и в жизни

всего общества. Создателем европейского способа книгопечата­ния считается немец Иоганн Гутенберг. Его способ (печатный на­бор) позволил получать произвольное число одинаковых оттис­ков текста с формы, составленной из литер - подвижных и легко заменяемых элементов. Гутенберг первым применил пресс для получения оттиска, разработал рецепты типографской краски и сплава для отливки литер.

Первая печатная страница Гутенберга датируется 1445 г. Пер­вым полным печатным изданием Европы стала в 1456 г. 42-строч­ная Библия (2 тома, 1282 страницы). Открытие Гутенберга сдела­ло книгу, а вместе с ней знания намного более доступными для широкого круга грамотных людей.

Раннее Возрождение.

В XIV -XV вв. в культуре Европы проис­ходят большие перемены, связанные с невиданным взлетом науки. литературы, искусства. Это явление получило название Воз рождения (Ренессанса). Деятели Возрождения считали, что после гибели античности наступил период упадка - Средние века. И только теперь начинается возрождение античной образованности, науки, культуры. Родиной Возрождения являлась Италия, где сохранилось многое от античного наследия и куда бежали, спасаясь от турок, образованные люди из Византии. С XIV в. любители античности развивали идеи гуманизма (признание ценности чело-; века как личности, его право на свободное развитие и проявление; своих способностей). Позже их самих начали называть гуманистами. Центрами гуманизма становятся Флоренция, Венеция, Милан.

Одним из ведущих направлений в перкой половине XV н. был гражданский гуманны. Его основоположником был Леонардо Бруни, высшее должностное лицо Флорентийской республики. Он перевел с греческого на латинский ряд сочинений Аристотеля, а е писал собственные работы, среди которых «История фло­рентийского народа».

Еще один выдающийся итальянский гуманист XV в. Лоренцо Валла четко поставил вопрос о соотношении светской культуры и христианской веры. Культура, считал Балла, -- одна из сторон духовной жизни, не зависящая от церкви. Она отражает и направляет мирскую жизнь, побуждает человека жить в согласии с са­мим собой и окружающим миром.

Иное направление в итальянском гуманизме XV в. представля­ло творчество Леона Баптиста Альберти. Он был мыслителем и писателем, теоретиком искусства и архитектором. У Альберти гу­манистическая концепция человека основана на философии Пла­тона и Аристотеля, Цицерона и Сенеки. Ее главный тезис - гар­мония как один из основных законов бытия. Законам гармонии подчиняется и вселенная, и внутренний мир человека. Гуманист

Утверждал идеал активной гражданской жизни, в которой человек раскрыть природные свойства своей натуры.

В отличие от гуманизма, начавшего складываться но второй половине XIV в., живопись, ваяние и зодчество ступили на путь новаторства лишь в первые десятилетия XV в. В это время в Ита­лии формируется новый тин здания - палаццо я вилла (городское и загородное жилище). Простота фасада, совершенство пропор­ций, просторные интерьеры - вот характерные черты новой ар­хитектуры.

Центром живописи в эпоху Возрождения становится Флорен­ция. Во второй половине XV в. художники ищут принципы пост­роения перспективы для изображения трехмерного пространства. В этот период складываются различные школы - флорентийская, северо-итальянская, венецианская. Внутри них возникает боль­шое количество течений. Самым известным живописцем Раннего Возрождения стал Сандро Бпттичеми.

ТЕМА 4ОТ ДРЕВНЕЙ РУСИ К МОСКОВСКОМУ ГОСУДАРСТВУ

Образование Древнерусского государства

Р овно 555 лет назад, 29 мая 1453 года, под ударами турок-осман пала столица великой Византийской империи - Константинополь; Восточно-Римская империя прекратила свое существование. В исламской истории это событие именуется Фатх уль-Истанбул - исламское открытие Истанбула, а султан Мухаммед Второй (Мехмет) - Мухаммедом Освободителем. Верно писал средневековый латинский хронист: «Константинополь - это не только око веры христианской, но и предмет желаний всего мира». 13 апреля сего года исполнилось 804 года с того времени, как католические крестоносцы «отклонились» от цели своего похода (IV) - освобождения «Гроба Господня», и вместо этого захватили и разграбили город императора Константина, после чего Византия уже не смогла оправиться и стала легкой добычей завоевателей...

В более чем тысячелетней истории Второго Рима эти два события стоят особняком, их роль в генезисе цивилизации огромна. С переходом константинопольского патриарха в подданство османов все патриархи православного мира проживали в мусульманских государствах: константинопольский, иерусалимский (Палестина), антиохийский (Сирия), александрийский (Египет). Когда великий князь московский решил учредить в Москве кафедру патриархии, то он направил к османскому султану посольство с просьбой разрешить ее организацию.

Для православного мира Константинополь - больше, чем символ. Греки, болгары, сербы, черногорцы, македонцы, украинцы, русские, белорусы, румыны, молдаване, грузины, эфиопы, египетские копты и армяне связаны и сейчас с наследием и традициями Византии видимыми и невидимыми нитями. Влияние Второго Рима на все сферы жизнедеятельности восточного христианства остается огромным.

«Вторая смерть Гомера и Платона»

Фатальное «отклонение»

В изантия умирала долго и мучительно. После смерти в 1180 году василевса Мануила Комнина империя погрузилась в пучину мятежей, восстаний, дворцовых переворотов. Представители династии Ангелов стали могильщиками былого величия богатейшего города в мире. Крестоносцы, направленные в IV Крестовый поход алчной рукой 90-летнего венецианского дожа Энрико Дандоло, с молчаливого согласия римского папы Иннокентия III оказались втянутыми в дворцовые интриги на Босфоре, обязавшись помочь одному представителю династии в противовес другому. Сразу же после первого, неудачного штурма латинян 17 июля 1203 года узурпатор трона Алексей III сбежал, прихватив казну. Казалось, цель похода достигнута, и пора отправляться в Палестину сражаться с сарацинами: возвращенный на престол ослепленный Исаак и его сын-соправитель Алексей выплатили крестоносцам огромную сумму - около 100 тысяч серебряных марок, почти половину оговоренных в договоре денег. Но венецианцы непреклонны и требуют окончательной расплаты. Они убеждают французов, немцев, сицилийцев остаться под стенами Константинополя.

Окончательная развязка наступила после очередного переворота и прихода к власти ярого противника латинян Алексея IV Мурзуфла. Но в чистом поле «франкам» (так византийцы называли своих врагов) не было равных. Под стенами города в феврале греки потерпели поражение. Плохим предзнаменованием стала утрата в бою имперской святыни - иконы Божьей Матери, написанной, по преданию, евангелистом Лукой. 9 апреля штурм захлебнулся, и крестоносцы стали поговаривать о неугодности Богу их предприятия. И тут в дело вступили церковные иерархи, которые именем папы римского отпустили грехи всем, кто ринется на твердыню еретиков-«схизматиков». 12 апреля крестоносцы захватили часть города; избранный знатью новым императором Феодор Ласкарис был вынужден со своими сторонниками уйти через Босфор в Малую Азию, где создал Никейскую империю - в ближайшие 55 лет постоянную соперницу Латинской империи.

«Город-дворец» у ног варваров

В от как описывает грек Никита Хониат в своих «Хрониках» разграбление Константинополя крестоносцами 13 апреля 1204 года: «Таким образом… беззаконничали западные войска против населения Христова, не оказывая решительно никому ни малейшего снисхождения, но всех лишая денег и имущества, жилищ и одежд и совершенно не оставляя тем, кто имел что-нибудь!.. Вот эти ревнители, поднявшие на плечи крест и многократно клявшиеся им и словом Божиим проходить христианские страны без кровопролития… вооружить свои руки против сарацинов и обагрить мечи кровью опустошителей Иерусалима!» И латиняне, не стесняясь, описывают разграбление Константинополя - маршал Шампани Жоффруа Виллардуэн в своих мемуарах «свидетельствует вам по совести и по истине, что в течение многих веков никогда не находили столько добычи в одном городе. Всякий брал себе дом, какой ему было угодно, и таких домов было достаточно для всех» (источники говорят о 30–50 тысячах воинов-«пилигримов»).

Одной из причин непримиримого соперничества Рима и Константинополя была духовная, интеллектуальная, экономическая пропасть, разделявшая их. О богатстве Византии говорили и католики, к примеру, Кретьен де Труа, с восхищением вещавший в романе «Клижес»: «Описывать ее не смею, поскольку для таких чудес в природе нашей нет словес». Один из участников похода Робер де Клари в книге «Завоевание Константинополя», рассказывая о разграблении Фаросской церкви, отмечает: «…нашли два куска креста Господня толщиной с человеческую ногу,.. и потом там нашли железный наконечник от копья, которым прободен наш Господь в бок, и два гвоздя, которыми были пробиты его руки и ноги…», «пилигримы разглядывали громадность города, и дворцы, и богатые аббатства, и богатые монастыри, и великие чудеса, которые были в городе; они долго дивились этому и особенно сильно дивились монастырю святой Софии и богатству, которое там было». Налицо удивление варваров!

Великая империя, правопреемница Римской, так и не смогла оправиться от страшного погрома 1204 года. Латиняне-крестоносцы с упоением, достойным лучшего применения, уничтожали город императора Константина. Гелена Гринева, исследовательница западноевропейского Средневековья, очень тонко заметила: «Город-сад, город-дворец был разрушен…Запад здесь был, как и прежде, чужаком…Латинская империя чахла полвека, ибо Запад, расчленив птичку, но так и не найдя механизма, который заставляет ее щебетать и порхать, со скукой и недоумением отвернулся».

Реванш византийцев и геополитический цунцванг

П осле почти полувекового изгнания в Никее и восстановления империи Михаилом Палеологом, доминирующей державой на христианском Востоке Византия так и не стала. На Балканах в XIII–XIV вв. за гегемонию боролись Сербия, Болгария и Венгрия; в Греции возникли десятки франкских княжеств (обломки Латинской империи), усиливали свое влияние в Восточном Средиземноморье Венецианская и Генуэзская республики. Нельзя было сбрасывать со счетов Эпирскую деспотию династии Ангелов, албанцев, боснийцев, валахов и Великих Комнинов - императоров Трапезундской империи на юго-восточном побережье Черного моря. Но главная опасность для Константинополя исходила от турок-осман. После битвы на Косовом поле в 1389 г. утратила независимость Сербия, вскоре настал черед Болгарии. Османская «удавка» вокруг жалких остатков владений Византии затягивалась все туже. Город Константина, несколько городов во Фракии, Фессалоника, с десяток островов в Эгейском море и Пелопоннеский полуостров - вот и все, что осталось от великой империи.

В 1396 году султан Баязид Молниеносный в битве при Никополе разгромил крестоносцев. Но уже в 1402 г. произошло событие, отодвинувшее захват турками Константинополя на целых 50 лет. В начале года Баязид пытался взять столицу Византии измором, но, обеспокоенный вторжением войск Тимура в Малую Азию, бросился навстречу Хромцу. Поражение турок-осман было полным, а сам Баязид умер в плену. Возникла пауза. Султан Мурад II в 1422 году оказался под стенами Константинополя, но буквально через несколько часов, обеспокоенный заговором, отступил.

Палеологи пытались спасти державу. Императору Мануилу II удалось даже отвоевать у турок ряд городов во Фракии и укрепить «византийскую партию» при дворе султана. Но главной силой, которая могла реально помочь, оставался Запад. Император Иоанн VIII был убежден, что спасти империю сможет только союз с Римом, а «единственная возможность заставить своих подданных принять унию - утвердить ее на соборе, который, насколько это было бы возможно, приближался бы по своему представительству к Вселенскому» (Стивен Рансимен. «Падение Константинополя в 1453 году»).

Уния с Римом - последний шанс?

П роведя многие годы в молодости на Западе, Иоанн VIII Палеолог был знаком с настроениями папы и государей. В 1437 г. он уезжает в Италию. В Ферраре император, патриарх Иосиф, представители восточных патриархов, архиереи и ученые начали переговоры с папской курией об унии. Чума вынудила всех переехать во Флоренцию. Среди главных вопросов - правильное толкование канонов Вселенских соборов и трудов Отцов церкви. Многие православные иерархи проигнорировали Собор, и потому император возвел в сан митрополита трех ученых монахов: Виссариона из Трапезунда, Исидора из Киева и Марка Евгеника. Каждый византиец выступал на диспутах сам по себе (иерархи, включая и патриарха, считаются одинаково просвещенными свыше в понимании догматов веры, а толкование трудов богословов - прерогатива мирян); потому латиняне, выступившие единой командой, выглядели сильнее.

Император, человек образованный, всячески стремился загладить возникавшие конфликты; вопрос об учении о Божественной энергии так и повис в воздухе. Патриарх Иосиф согласился с Римом в таком вопросе, как формула латинян о Святом Духе, исходящем и от Отца, и от Сына (filiogue). Было принято латинское учение о посмертном очищении молитвами Церкви душ умерших без отпущения грехов. Римский первосвященник признавался управляющим Вселенской церкви, но за восточными патриархами сохранялись их права и привилегии. Папскую туфлю отказались целовать все греки, кроме Исидора. Возникал вопрос - а готовы ли к унии православные церкви стран Дунайского бассейна, Восточной Европы, Закавказья? Сохранив за собой лишь обряды и богослужение, император и патриарх (последний умер еще в Италии; один ученый сказал, что ему, «как приличному человеку, растерявшему остатки своего престижа, ничего другого не оставалось») подписали унию, где признавали догматы Рима и главенство пап, заставив сделать это же большинство священников и философов. Уклонился от подписания документов философ Плифон и, даже под угрозой лишения сана, Марк Эфесский.

Москву называли «Третьим Римом». А недавно промелькнула дата, на которую никто не обратил внимания - 560 лет назад рухнул «Второй Рим» - Константинополь. Он достиг высочайшего расцвета, одолевал всех врагов, но гибельными для него оказались не войны, а попытка подружиться с Западом, и подстроиться под западные стандарты. Вообще история этой державы представляется весьма поучительной, особенно для нынешних времен.

Когда Римская империя погибала под ударами «варваров», устояла ее восточная часть. Она по-прежнему называла себя Римской империей, хотя это было уже другое государство - греческое, и в историю внедрилось иное название - Византия. Это государство проявило поразительную жизнеспособность. В хаосе Раннего Средневековья оно осталось главным очагом высокой цивилизации в Европе. Византийские полководцы одерживали победы, флот господствовал на морях, а столица, Константинополь, по праву считался самым большим и красивым городом мира.

Империя была главным оплотом христианства, создала собственную мировую систему, православную - в X в. в нее вошла и Русь. Но и в западных странах, нищих и раздробившихся, церковь существовала благодаря поддержке греков - Константинополь выделял ей деньги, богослужебную литературу, квалифицированных священнослужителей. Со временем между Западной и Восточной церковью накопились существенные различия. Римcкие богословы были мало образованными, допускали серьезные ошибки в догматике. А главное - папы входили в роль лидеров «христианского мира». Они короновали и регулировали королей, начали ставить свою власть выше светской.

Тем не менее, римские первосвященники признавали себя вассалами византийских императоров - греки оказывали им покровительство, защищали от врагов. Да и среди западных властителей авторитет Византии был недосягаемым, перед ней заискивали, мечтали породниться с греческой династией, сватали царских дочерей и сестер. Подобной чести удостаивались очень немногие. Обычно отвечали, что они - короли «варваров» и не достойны получить в жены «рожденных в пуртуре» (как известно, св. Владимир вынудил византийцев к такому браку лишь силой, взяв Херсонес).

Сказочные богатства Византии привлекали многих, а лежала она на бойком месте, прикрывая границу Европы и Азии. На нее обрушивались нашествия персов, аваров, арабов, болгар. Но солдаты империи дрались доблестно. На защиту городов выходило все население. А инженеры изобрели страшное оружие - “греческий огонь”. Состав его не известен до сих пор, из сосудов специальной конструкции, установленных на стенах крепостей или кораблях, выбрасывались струи горящей жидкости, которую нельзя было погасить водой. Византия отбивалась от всех неприятелей.

Но Запад не испытывал столь мощных ударов, постепенно выползал из разброда, усиливался. А у греков накапливались внутренние болезни. Константинополь утопал в роскоши и разврате. Чиновники хищничали, столичная чернь избаловалась, жаждала пышных праздников, зрелищ, раздач денег, еды, вина. В XI в. инерция величия надломилась. Придворные группировки знати и олигархов стали сажать на трон своих марионеток, разворовывать казну. В погоне за источниками доходов развалили армию. Воинскую службу и содержание войск заменили дополнительным налогом. Объявили, что лучше нанимать профессионалов. Хотя наемники стоили впятеро дороже своих солдат, а собранные деньги до войск не доходили, растекались в карманы хапуг. Оборона рухнула, с севера начались набеги печенегов, с востока турок-сельджуков.

В Риме сообразили, что на помощь больше рассчитывать не приходится, и папа Лев IX нашел себе другую опору - пиратов-норманнов. В Константинополь из Ватикана пошли грубые и заносчивые послания, и в 1054 г. латинская и греческая церкви разделились. А у греков безобразия и хищничества знати возмутили подданных, разразились междоусобицы. Этим воспользовались сельджуки, захватили почти всю Малую Азию, Сирию, Палестину.

В смутах победил Алексей Комнин. Положение империи было трудным, но не критическим. Печенеги далеко уступали по силе аварам или болгарам, а держава сельджуков распалась на эмираты, передравшиеся между собой. Но Комнин был по натуре убежденным “западником». Вместо мобилизации национальных сил он принялся наводить мосты с Европой. Против нападений норманнов царь позвал на выручку флот Венеции, а за это даровал ей право беспошлинной торговли по всей Византии. А в 1091 г. стало известно, что готовят очередные набеги печенеги и сельджукский вождь Чаха. Алексей запаниковал, обратился к папе и королям с посланием: “Империя христиан греческих сильно утесняется печенегами и турками… я сам, облеченный саном императора, не вижу никакого исхода, не нахожу никакого спасения… Итак, именем Бога умоляем вас, воины Христовы, спешите на помощь мне и греческим христианам…”

Помощи не потребовалось. Печенегов византийцы разгромили в союзе с половцами и русскими. А Чаха был убит в сваре с другими сельджукскими вождями, его поход не состоялся. Но император продолжал переговоры с Западом об “общих угрозах”, и папе Урбану II это пришлось как нельзя кстати, на соборе в Пьяченце был провозглашен крестовый поход. В 1096 г. на восток потекли лавины рыцарей. На греческой земле они в полной мере показали себя. Грабили, своевольничали. Но Комнин унижался и заискивал. Одаривал предводителей умопомрачительными сокровищами, лишь бы дружили с Византией, отвоевали бы ее потерянные территории. А крестоносцы от дармовых драгоценностей не отказывались, даже приносили за это вассальную присягу императору. Без особых трудностей разбили разрозненных эмиров, заняли Сирию и Палестину. Но заняли их вовсе не для греков. Выгнали императорских представителей из своей армии и стали на Ближнем Востоке полными хозяевами.

Сын и преемник Алексея Комнина Иоанн пытался исправить просчеты отца. В противовес Западу укреплял союз с Русью, выдал дочку за Суздальского князя Юрия Долгорукого. Венецианцам, душившим торговлю, отказался подтвердить привилегии. Куда там! Было уже поздно. Венеция тут же выслала флот, начавший опустошать византийские берега. Пришлось возвратить привилегии, еще и выплатить с извинениями «компенсацию убытков».

А наследник Иоанна Мануил Комнин оказался «западником» еще и похлеще своего деда Алексея. Давал иностранцам высокие посты при дворе, в армии, правительстве. Константинополь стал одеваться по европейским модам. Мужчины щеголяли в чулках и коротеньких штанишках, дамы напяливали высокие колпаки, стискивали бюсты корсажами. Излюбленным зрелищем стали рыцарские турниры. Кроме венецианских купцов, Мануил запустил в страну генуэзцев и пизанцев, подарил им такие же широкие права. Перенимались и западные модели управления. Архонты, правители провинций, которые раньше были лишь чиновниками царя, получили большую самостоятельность наподобие герцогов. А для сбора налогов внедрилась западная система откупов. Откупщики вносили в казну наличные, а с населения собирали сами, с лихвой.

Мануил заключил союз с Римом. Жертвовал Православием, соглашался подчинить Ватикану греческую церковь. А в отношении Руси политику резко изменил. Нацеливался подчинить ее своему влиянию. Поддержал усобицы, помог посадить на киевский трон Мстислава II, признавшего себя вассалом императора. Греческая митрополия развернула атаку на русскую церковь, снимала епископов, под пустяковым предлогом отлучила Киево-Печерский монастырь. Зато Мстислав II и митрополит Кирилл в 1169 г. торжественно встретили послов римского папы. Предполагалось заключить союз с ним, послать русских воинов на недруга Рима и Византии, германского императора. Совершить вероотступничество и втянуть Русь в чужую войну не позволил св. благоверный Владимирский князь Андрей Боголюбский. Выслал полки и захватил Киев. Мстислав II, грек Кирилл и папские послы сбежали, а из оскверненных митрополичьих храмов владимирцы увезли все святыни (Печерский же монастырь взяли под защиту).

Народ роптал, и этим воспользовались проходимцы, рвущиеся к власти. Сына Мануила, Алексея II в 1182 г. сверг и убил дядя Андроник - объявив себя защитником народных интересов. В 1185 г. под тем же лозунгом его скинул с престола Исаак Ангел. Но становилось только хуже. При Ангеле, по словам современников, “должности продавались, как овощи”, “торговцы, менялы и продавцы платья удостаивались за деньги почетных отличий”. Доходило до того, что начальник тюрьмы Лагос выпускал на ночь воров и разбойников, а часть добычи шла ему.

С Западом Ангелы тоже дружили. Но Запад другом Византии так и не стал. Европейские короли вели тайные переговоры с недовольными, и покатилась волна «бархатных революций» - от Византии отделились армянская Киликия, Сербия, Болгария, Трапезундская империя. А архонты провинций пользовались полученными большими правами, не обращали внимания на правительство, даже воевали друг с другом.

Между тем, крестовые походы выдыхались. Мусульмане оценили алчность и жестокость европейцев. Особенно отличился этим английский король Ричард Львиное Сердце, тысячами истреблявший пленных. Население сплотилось против оккупантов, становилось ясно, что Ближний Восток не удержать. Но ведь вожделенные богатства и земли имелись гораздо ближе! Папа Иннокентий III с венецианским дожем Дандоло с 1098 г. принялись готовить Четвертый крестовый поход - на развалившуюся Византию.

Он состоялся в 1204 г. Крестоносцев было всего 20 тыс.! Но у Византии уже не было ни армии, ни флота. Адмирал Стрифн разворовал и распродал корабли, строевой лес, парусину, якоря. Оказался утраченным и «греческий огонь». Инженеров давно не готовили, состав забыли. Даже население Константинополя составляло полмиллиона! Но вместо обороны оно митинговало и грызлось, кто возглавит страну. Рыцари легко вломились в город. Убивали мало, но грабили капитально. Дворцы, дома, храмы. Из жителей отбирали молодых и красивых для продажи в рабство, а остальных обдирали до исподнего или догола (на Западе даже рубаха считалась немалой ценностью) и выгоняли вон.

И когда толпы ограбленных людей побрели по дорогам, жители провинции над ними смеялись! Дескать, так вам и надо, “зажравшимся” константинопольцам. Но вскоре пришел и их черед. Следом двинулись рыцари, делили деревни, и крестьяне вдруг узнавали, что они - крепостные. А крепостное право на Западе было крутым. Строй замок хозяину, паши на барщине, плати, за провинность изобьют или повесят. На месте Византии раскинулась Латинская империя. Развернулись гонения на православных священников, епископов, нагрянули каратели на Афон, пытали и казнили монахов, требуя перейти в католицизм.

И все-таки Господь помиловал Византию. Когда крестоносцы штурмовали Константинополь, группа молодых аристократов избрала императором Феодора Ласкаря. Он бежал в Малую Азию. На здешние окраины правительство давно махнуло рукой, не предоставляло им никакой защиты от сельджуков. Однако пограничное население научилось само организовываться, владеть оружием, наподобие казаков. Ласкаря сперва приняли неласково. Города не впускали его, наместники не желали подчиняться. Но следом наступали крестоносцы, и Феодор стал знаменем, вокруг которого собирались патриоты. Латинян отбросили…

Возникла Никейская империя, и чудесным образом произошло преображение. Все худшее, продажное, оставалось в Латинской империи, искало, как бы выгоднее пристроиться к оккупантам. А в Никею стекались лучшие, честные, самоотверженные. Была восстановлена патриархия - под ее эгиду перешла и Русь. Феодор опирался на простой народ — и побеждал всех врагов! Латинян, сельджуков, мятежников.

Его преемник Иоанн Ватаци провел реформы. На землях, конфискованных у изменников, создал крупные государственные хозяйства. Поддерживал крестьян, снизил налоги, лично контролировал чиновников. Предписал покупать отечественные, а не иностранные товары, и результат был потрясающим! Недавняя захудалая окраина Византии стала самой богатой страной Средиземноморья! Был построен мощный флот, границы прикрыли крепостями. Даже татаро-монголы не стали нападать на эту державу, заключили мир и союз. Никейские войска очистили от крестоносцев Малую Азию, начали освобождать Балканы.

Но… «народным царством» были крайне недовольны магнаты — при Ласкарях выдвигались не родовитые и богатые, а способные. В 1258 г. императора Феодора II отравили. Регентом при его 8-летнем сыне Иоанне стал глава заговорщиков Михаил Палеолог. А в 1261 г. никейский отряд внезапным налетом отбил у крестоносцев Константинополь. Под шум торжеств по случаю освобождения столицы Михаил сверг и ослепил ребенка, сам надел корону.

Поднялось негодование, патриарх Арсений отлучил его от церкви, жители Малой Азии восстали. Но царь уже сформировал наемное войско и подавил мятеж жесточайшей резней. У руля государства опять очутились олигархи и жулики. Огромную казну, накопленную Ласкарями, транжирили на возрождение былой придворной мишуры. Вернулись худшие византийские пороки, амбиции, злоупотребления.

Михаил Палеолог снова взялся наводить дружбу с Западом и ради пущего взаимопонимания в 1274 г. заключил Лионскую унию, подчинил церковь Ватикану. За отказ изменить Православию людей сажали и казнили, восстания топили в крови, а на Афоне опять зверствовали униатские каратели. Сын Михаила Андроник II пробовал исправить то, что натворил отец, расторг унию. Но разоренная страна уже не давала доходов. Пришлось расформировать флот, сокращать армию. На Балканах пошла полная неразбериха. Греки, сербы, болгары, латинские бароны, итальянцы увязли в войнах друг с другом.

А в Малой Азии из осколков различных племен возникла новая общность — османы. Никакого «турецкого завоевания» империи фактически не было. Османы просто заселяли земли, которые опустошили сами же византийцы в ходе подавления восстаний. Местные жители присоединялись к ним. От правительства они не видели ничего хорошего, с них только драли три шкуры. Турки же помогали своим, оберегали. Люди переходили в ислам и превращались в полноправных османов, община быстро росла.

В Константинополе поначалу не оценили опасности. Наоборот, начали приглашать турок для участия в войнах. Они брали дешево, довольствовались добычей. Османские отряды стали лучшими в греческой армии! Но в один прекрасный день турки на лодках стали переправляться через Дарданеллы, заселять Фракию, обезлюженную междоусобицами. Только тогда правительство схватилось за головы, но сделать уже ничего не могло. К османам стали переходить греческие архонты, превращаясь в турецких беев. Без боя сдавались города и оказывались в выигрыше. Пришедший в упадок Адрианополь (Эдирне) с 15 тыс. жителей султан Мурад сделал своей столицей, и он разросся в роскошный центр с населением 200 тыс.

За помощью византийцы обращались все туда же, на запад. В 1369 г. император Иоанн V отправился в Рим. Лебезил, соглашаясь на унию, а папа далеко не сразу принял его, позволил поцеловать туфлю и принести присягу на верность. Потом Иоанн отправился к французскому двору, но ничего не добился, кроме новых унижений. А на обратном пути венецианцы арестовали его за долги. Благо сын выручил, прислал денег. Ну а когда Иоанн вернулся, султан цыкнул на него и указал: то, что за стенами Константинополя - твое, а вне стен - мое. И император смирился. Признал себя вассалом Мурада, стал платить дань, послал дочь в гарем султана.

Спорить-то было опасно. Турки покоряли враждующие между собой балканские народы: болгар, сербов. А Византия совсем оскудела. При дворе подавали глиняную посуду покрытую позолотой, на коронах и тронах сверкали стразы - подлинные камни заложили ростовщикам. Императоры продавали свои острова, города. А Константинополь разрушали сами жители. Растаскивали камни и кирпичи дворцов и храмов на новые постройки, маленькие и кособокие. Мрамор пережигали на известь. Жилые кварталы перемежались обширными районами руин и пустырей.

О национальном возрождении больше не помышляли. Боролись «туркофильская» партия, полагавшая, что надо слушаться султана, и «западническая», уповавшая на Европу. Запад и впрямь вмешался, в 1396 г. начал крестовый поход (заранее распределив, какие страны и области кому достанутся). Но жители Балкан уже знали, что такое владычество крестоносцев. Даже сербы, 7 лет назад сражавшиеся с турками на Косовом поле, предпочли выступить на стороне султана. Европейцев вдребезги разнесли под Никополем.

Однако греческих «западников» это ничему не научило. Император Иоанн VIII очередной раз поехал с протянутой рукой по европейским странам. В результате в Ферраре и Флоренции созвали собор, и в 1439 г. была заключена уния. Хотя итоги были плачевными. Занесшийся Рим в эту пору дошел до полного разложения нравов, на папском престоле сменяли друг друга взяточники, гомосексуалисты, убийцы. Подчиняться таким первосвященникам отказались Александрийский, Иерусалимский, Антиохийский патриархи, они предали унию анафеме. Ее не приняла и Русь, великий князь Василий II арестовал и изгнал присланного в Москву униатского митрополита Исидора.

Протестовало и большинство греков. Дошло до того, что униатский патриарх Григорий Мелиссин предпочел сбежать в Рим, а замену ему не решались поставить, страна осталась вообще без патриарха. Ну а турки в те века покровительствовали православию, не задевали веру. Папы еще дважды предпринимали крестовые похода, в 1443 и 1448 г., но османы вместе с сербами, болгарами, румынами дружно лупили рыцарей.

Наконец, султан Мухаммед II решил ликвидировать гнездо интриг, торчащее посреди его владений. Повод к войне дал император Константин XII, храбрый военный, но никудышный политик. Снова сносился с Западом, обратился к султану с дерзким посланием. В 1453 г. турки обложили Константинополь с суши и моря. Европейские союзники греков, венецианцы и генуэзцы, поспешили заверить султана в своей лояльности, чтобы сохранить торговые выгоды. И даже родные братья императора Фома и Дмитрий, правители уделов в Морее, не помогли. Они в это время дрались между собой и договаривались, чтобы турки им подсобили!

Когда же Константин призвал к оружию население столицы, из 200 тыс. жителей откликнулось лишь 5 тыс. Кроме них, на оборону вышли дружина наемников, иностранные купцы со слугами - защитить собственные дома. Эта горстка сражалась героически, но силы были слишком неравны. 29 мая турки ворвались в город. Император и его соратники погибли. А остальные жители на самозащиту оказались уже не способны. Забились по домам и ждали, когда их кто-нибудь спасет или вырежет. Их и вырезали, а 60 тыс. продали в рабство.

Хотя Рим еще не угомонился, объявил новый крестовый поход «освобождать» греков. Пекся-то не о греках, а о спасении погибающей унии. Папские посланцы возбудили надеждами властителей уцелевших осколков империи, морейского Фому, трапезундского царька Давида, они восстали. Но западные рыцари слишком крепко получали от турок, желающих больше не нашлось. А султан сделал выводы: пока в его державе существуют кусочки Византии, Запад сохраняет повод для агрессии. В 1460 г. Мухаммед II раздавил эти осколки.

Фома бежал, умер в Риме. Его беспутные сыновья Андрей и Мануил продавали права на византийский престол любому, кто заплатит (купили французы). А дочку Софью папа выдал замуж за русского государя Ивана III, надеялся через жену втянуть его в унию, но тщетно. Зато Иван III после этого брака включил в свой герб византийского двуглавого орла, и усиливающаяся Москва стала превращаться в «Третий Рим». В общем-то Запад и Русь разделили наследство Константинополя. Все материальные богатства утекли в Европу - то, что не разграбили крестоносцы, перекачали итальянские купцы.

А Русь унаследовала духовные и культурные сокровища. Переняла лучшие достижения греческой истории, философии, архитектуры, иконописи, унаследовала и роль мирового центра Православия. Кстати, папа Сикст IV пожадничал с приданым Софьи. Раскошеливаться не хотелось, но из Византии в Италию эвакуировали множество книг. Папе они оказались без надобности, и в приданое нагрузили огромный обоз. Это было единственное, что уцелело из колоссального багажа византийской литературы. Все остальное вскоре уничтожила инквизиция как «еретическое». Преподобный Максим Грек, увидевший собрание книг, попавшее в Россию, восхищался: «Вся Греция не имеет ныне такого богатства, ни Италия, где латинский фанатизм обратил в пепел творения наших богословов».