Ссср и постсоветские государства. Постсоветское пространство: что происходит? Страны СНГ можно разделить на три группы

Постсоветское пространство, также известное как республики бывшего СССР, страны СНГиПрибалтикиилиближнее зарубежье(в отличие от зарубежья дальнего - стран, никогда не входивших вСССР), - это независимыегосударства, которые вышли из составаСоветского Союзаво времяего распадав1991 году.

Постсоветские государства обычно делят на следующие пять групп. Принцип, по которому государство относят к той или иной группе основывается на географических и культурных факторах, а также на истории взаимоотношений с Россией.

Россия обычно рассматривается как отдельная категория, из-за своей доминирующей роли в регионе.

Прибалтика : Латвия,ЛитваиЭстония.

Восточная Европа : Украина,БелоруссияиМолдавия.

Закавказье : Грузия,АрменияиАзербайджан.

Центральная Азия : Казахстан,Киргизия,Таджикистан,Узбекистан,Туркмения.

После распада СССРв регионе возникло несколько международных организаций и содружеств.

Три Прибалтийских государства не присоединились ни к одной из этих постсоветских организаций, их курс изначально и однозначно был направлен на интеграцию только в мир Запада (включая вступление в Европейский союзиНАТО).

Содружество Независимых Государств(СНГ) - межгосударственное объединение, созданное для развития сотрудничества в политической, экономической, гуманитарной, культурной и других областях. В него вошли все бывшие республики СССР, кроме Прибалтийских государств. Туркмения и Украина являются «ассоциированными членами» СНГ, а Грузия, заявившая о выходе из состава СНГ после войны в Южной Осетии, перестала быть членом СНГ 18 августа2009.

Организация Договора о Коллективной Безопасности (ОДКБ) - Россия,Белоруссия,Казахстан,Киргизия,Таджикистан,Армения. Задача ОДКБ - координация и объединение усилий в борьбе с международным терроризмом и экстремизмом, незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Азербайджан, Грузия и Узбекистан вышли из ОДКБ.

Организация за демократию и экономическое развитие (ГУАМ ) - Грузия,Украина,АзербайджаниМолдавия.ГУАМрассматривается многими как организация, созданная в противовес доминированию России в регионе. Государства-члены ГУАМ не входят ни в одну другую созданную на территории бывшего СССР организацию, за исключением СНГ

Евразийское Экономическое Сообщество(ЕврАзЭС) -Россия,Белоруссия,Казахстаном,Киргизия иТаджикистанна основе Таможенного союза СНГ.Армения,Молдавия,Украинаимеют статус наблюдателей в этом сообществе.

Центрально-Азиатское Сотрудничество(ЦАС) - Казахстан,Киргизия,УзбекистаниТаджикистан- было создано в2002г. 6 октября2005г. на саммите ЦАС принято решение, в связи с предстоящим вступлениемУзбекистанав ЕвразЭС, подготовить документы для создания объединённой организации ЦАС-ЕврАзЭС, то есть фактически решено упразднить ЦАС.

Шанхайская Организация Сотрудничества(ШОС) - Китай,Россия,Казахстан,Киргизия,ТаджикистаниУзбекистан. Организация основана в 2001 г. на основе предшествующей организации, которая называлась «Шанхайская Пятёрка», и существовала с 1996 г. Задачи организации в основном касаются вопросов безопасности.

Новые независимые государства (ННГ) с момента обретения суверенитета в 1991 г. стали двигаться по расходящимся траекториям развития, постепенно отдаляясь от советского наследия. Общим выбором стала рыночная трансформация. Но страны использовали разные модели реформирования экономик, имели разные структурные приоритеты, разными темпами вели преобразования, по-разному включались в международные экономические отношения.

В ходе становления государственности усиливались и различия в стратегических ориентирах. Усиление дивергенции стран было также обусловлено интересом к ним третьих государств, которые стремились расширить рынки сбыта своей продукции, обеспечить альтернативное энергоснабжение, укрепить геополитические позиции на постсоветском пространстве и т.д.

В начале и середине 90-х годов во всех ННГ произошел глубокий экономический спад.Наиболее сильно пострадали Молдавия, Грузия, Украина, Армения, Таджикистан и Азербайджан, сократившие физический объем ВВП по сравнению с 1989 г. более чем в два раза. С наименьшими потерями 90-е гг. прошли Узбекистан, Белоруссия и Эстония. Масштабы спада зависели от многих факторов. Среди них следует выделить характер проводимых реформ – страны, осуществлявшие трансформацию по шоковой модели, в среднем пострадали сильнее, чем страны, проводившие реформы по консервативному сценарию. Для многих ННГ весьма чувствительным оказался финансовый кризис 1998 г. в России – их главном торговом партнере.

В 2000-2007 гг. постсоветский регион – быстрорастущая часть мировой экономики. Но темпы роста у стран сильно различались. За 2000-2011 гг. ВВП Азербайджана и Туркменистана (в постоянных ценах) увеличился в 4 раза, Казахстана – в 2,4 раза, Таджикистана – в 2,3 раза. Более чем в два раза увеличился ВВП у Армении, Узбекистана и Белоруссии, почти в два раза – у Грузии. ВВП стран Балтии, Киргизии, Молдавии, Украины и России в это период вырос в 1,5 – 1,7 раза.

За последнее десятилетие лидерами роста на постсоветском пространстве стали страны, богатые энергоресурсами. Азербайджан, Казахстан и Туркменистан имели возможность существенно наращивать свой экспортный потенциал, прежде всего, в производстве углеводородов. Именно в этих странах отмечались и самые высокие темпы роста инвестиций в основной капитал. В России, Узбекистане и Украине рост экономики практически в равной степени поддерживался внутренним спросом, инвестициями в основной капитал и наращиванием экспортных поставок.

Страны СНГ значительно сильнее пострадали от глобального финансово-экономического кризиса по сравнению с другими регионами мира. Падение реального ВВП в регионе СНГ в 2009 г. составило – 6,4%, что в три раза превысило спад мировой экономики (на основе обменного курса). Но еще сильнее кризис ударил по странам Балтии, спад экономики у которых начался в 2008 г. Там в качестве «переносчиков кризиса» выступили зарубежные банки, составляющие основу национальных банковских систем.

В 2010-2011 гг. наиболее высокие темпы экономического роста показали центральноазиатские страны, что связано с восстановлением объемов переводов трудовых мигрантов после спада в 2009 г. и ростом внешней торговли с Китаем. Заметно медленнее выходили из кризиса страны Балтии. Белоруссию в первой половине 2011 г. охватил валютный кризис – отложенное проявление кризиса 2009.

В целом же по итогам двадцатилетия наиболее высокую динамику экономики показали Азербайджан, Туркменистан и Казахстан, более чем удвоившие объемы ВВП по сравнению с 1991 г. К неудачникам же следует отнести Молдавию и Украину, ВВП которых в 2011 г. был на четверть меньше, чем двадцать лет назад. Экономический рост в этих странах в нулевые годы был недостаточно высок из-за внутриполитической нестабильности, что не позволило «отыграть» потери 90-х годов.

Интеграционные тенденции на постсоветском пространстве порождаются следующими основными факторами:

разделение труда, которое невозможно было полностью изменить за короткий промежуток времени. Во многих случаях это было и нецелесообразно, поскольку сложившееся разделение труда в значительной степени соответствовало природно-климатическим и историческим условиям развития;

длительное совместное проживание в пределах одного государства многих народов. Оно создало плотную «ткань отношений» в разнообразных областях и формах. Отсюда желание широких масс населения, в странах - членах СНГ поддерживать достаточно тесные взаимные связи;

технологическая взаимозависимость, единые технические нормы.

Сложность интеграционных процессов на постсоветском пространстве лежит в ее основе. Одними из наиболее важных факторов, препятствующих интеграционным тенденциям можно выделить следующие:

Разбалансированное экономическое развитие среди постсоветских государств

Рост культурно-религиозного отличия

Политика определенных глав государств, идущая в разрез интеграционных процессов

Ряд внешних факторов (воздействие внешних игроков).

Основные угрозы глобального порядка, исходящие из постсоветского пространства, сводятся к таким, как неконтролируемая утечка материалов и технологий, пригодных для производства ядерного и химичес­кого оружия; территориальные претензии, чреватые перерастанием в конфликты и войны; национализм и религиозный фундаментализм, способные поощрять нетерпимость и этнические чистки; техногенные и экологические катастрофы; неуправляемые миграционные процессы; наркобизнес; усиление международного терроризма и т.д.

За двадцать лет суверенного существования постсоветское пространство сильно изменилось по уровням и условиям социально-экономического развития. Наиболее высокие темпы роста были у нефте- и газодобывающих стран, которые нашли свои ниши в глобальной и региональной экономике. Но узкий профиль их участия в международной экономике, как показал кризис 2008 г., не гарантирует от экономических потрясений. Не уберегло от экономического провала страны Балтии и членство в ЕС.

Постсоветские страны по-прежнему сильно отстают от развитой части мира. Самые успешные из них находятся всего лишь на среднемировом уровне развития. Это результат беспрецедентной деиндустриализации, произошедшей в результате рыночной трансформации и распада СССР. Темпы деиндустриализации к концу двадцатилетия замедлились, но пока не оснований утверждать, что они остановились полностью.

Все постсоветские страны, независимо от модели развития, невелики по размерам внутреннего рынка (за исключением России) и представляют собой периферийную и полупериферийную часть мировой экономики. У всех стран проблемы роста прямо или косвенно зависят от конъюнктуры мирового нефтяного рынка. Среди них относительно независимую экономическую политику могут проводить только экспортеры углеводородов. Но ее реализация сдерживается нехваткой кадров, слабостью инновационной сферы, системой сложившегося государственного управления.

Число жителей постсоветского пространства к 2025 году может сократиться до 272 миллионов человек

В 2005 году были опубликованы основные результаты 19-го цикла прогнозных расчетов численности и состава населения мира (пересмотр перспективных оценок 2004 года) до 2050 года, выполненных Отделом народонаселения Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН. По среднему варианту прогноза, совокупное население, проживающее на территории бывшего СССР, быстро увеличивавшееся во второй половине ХХ века, в ближайшие двадцать лет сократится на 13 миллионов человек. Если в 1950 году оно насчитывало около 181 миллиона человек, а в 2005 году - 285 миллионов, то к 2025 году снизится до 272 миллионов человек.

Примерно половину населения постсоветского пространства составляет население России, но доля его постоянно снижается: с 56,7% в 1950 до 50,3% в 2005 и 47,5% к 2025 году. Быстро снижается и доля Украины, которая пока сохраняет за собой второе место по числу жителей в этой группе стран: с 20,6% в 1950 до 16,3% в 2005 и 13,7% в 2025 году. Одновременно с этим быстро растет доля населения Узбекистана, увеличившись за 1950-2005 годы с 3,5% до 9,3%, а в перспективе до 2025 года - до 12,5%. Белоруссия, занимавшая в послевоенном СССР третье место по численности населения (4,3% населения), переместилась к 2005 году на пятое место (3,4%), пропустив вперед не только Узбекистан, но и Казахстан (5,2%), а к 2025 году будет делить шестое и седьмое место с Таджикистаном (по 3,2% от совокупного населения постсоветского пространства), пропустив вперед и Азербайджан (3,5%). Удельный вес населения каждой из остальных стран в рассматриваемой перспективе не превысит 2,3%, несмотря на его быстрый рост (Киргизия, Туркмения), а тем более при его абсолютном сокращении (рис. 1).

Рисунок 1. Численность населения стран - бывших республик СССР, 1950, 2005 и 2025 годы (по среднему варианту прогноза ООН), миллионов человек
Ранжировано по численности населения в 2005 году

Со второй половины 90-х годов рост населения сохранялся лишь в республиках Средней Азии (Киргизии, Таджикистане, Туркмении и Узбекистане) и в одной республике Закавказья - Азербайджане. В Киргизии и Узбекистане среднегодовой темп прирост в 1995-2000 года превышал 1,5%. В 2000-2005 годах он немного снизился, но во всех среднеазиатских государствах по-прежнему превышал 1% в год. Несмотря на постепенное снижение, рост населения в этих странах сохранится в ближайшие десятилетия. По оценкам экспертов ООН, в ближайшие годы будет увеличиваться и население Казахстана (рис. 2). Население других стран - бывших республик СССР - продолжит сокращаться. При этом интенсивность убыли населения Белоруссии, России и Украины будет только нарастать, а интенсивность убыли населения стран Балтии и Закавказья будет ниже, чем во второй половине 90-х годов, но в перспективе будет демонстрировать тенденцию к повышению.

Рисунок 2. Среднегодовые темпы прироста (убыли) общей численности населения стран - бывших республик СССР в отдельные периоды 1995-2025 годов (по среднему варианту прогноза ООН), в %
Ранжировано по темпу прироста (убыли) населения в 2000-2005 годах

В основе быстрого роста численности населения среднеазиатских государств лежит высокий естественный прирост, который в Таджикистане превышает 2% в год, а в Туркмении и Узбекистане - 1,5% в год (рис. 3). Естественный прирост населения сохраняется в Казахстане и Армении, в Грузии он близок к нулевому. Преобладание миграционного оттока населения приводит к сокращению числа жителей этих стран. Сокращение численности населения остальных стран постсоветского пространства связано, главным образом, с довольно интенсивной естественной убылью населения, которая в Белоруссии, России и на Украине превышает 0,5% в год.

Рисунок 3. Коэффициент естественного прироста (убыли) населения стран - бывших республик СССР, по оценке на 2005 год, в %

Во второй половине 1990-х годов за счет миграции увеличивалось население Белоруссии, России и Туркмении (рис. 4). Наиболее высоким уровнем чистой миграции отличалась Туркмения (2,2 на 1000 человек в среднем за год), в России и Белоруссии она была несколько ниже - 2,0 и 1,5, соответственно. Но в абсолютном выражении больше всего от миграции выигрывала Россия, ежегодно добавляя к своему населению примерно по 287 тысяч человек. Отметим, что в целом по Европе миграционный прирост в этот период составлял 1,1‰ в год, а в целом по развитым странам мира - 2,0‰.

Сокращение населения за счет миграции было наиболее интенсивным в Казахстане (на 12,2‰ в среднем за год), а также в Таджикистане (-10,3‰). В абсолютном выражении больше всего жителей теряли в результате миграционных перемещений Казахстан (примерно по 200 тысяч человек в год) и Украина (100 тысяч).

Рисунок 4. Среднегодовое сальдо миграции в странах - бывших республиках СССР в 1995-2000 годах, тысяч человек и в расчете на 1000 человек постоянного населения
Ранжировано по коэффициенту миграционного прироста населения

Распад Советского Союза привел к резкому увеличению числа мигрантов, выделяемых по такому признанному международным сообществом критерию как рождение за пределами страны постоянного проживания. Таких мигрантов на постсоветском пространстве, по оценке на 2000 год, оказалось 29,3 миллиона человек, больше всего в России - 13,3, на Украине - 6,9, в Казахстане - 3,0, Узбекистане - 1,4, Белоруссии - 1,3 миллиона человек. По удельному весу международных мигрантов больше всего в Эстонии (26,2%) и Латвии (25,3%). Доля родившихся за пределами страны составляет в Казахстане 18,7%, на Украине -14%, в Белоруссии и Киргизии - примерно по 12%, в Молдавии -11%, Литве и России - примерно по 9%. В остальных странах постсоветского пространства доля родившихся за рубежом не превышает 5,5%, а ниже всего она в Азербайджане - 1,8% (рис. 5).

Для сравнения отметим, что на тот же период времени число международных мигрантов в Европе составляло 56,1 миллиона человек, а их удельный вес - 7,7% от общей численности населения.

Рисунок 5. Родившиеся в других странах, оценка на 2000 год, тысяч человек и в % от общей численности населения
Ранжировано по доле международных мигрантов в общей численности населения

Следует, однако, отметить, что критерий рождения за пределами страны проживания для постсоветского пространства, бывшего еще недавно единым государством, не столь убедителен, как для большинства других регионов мира. При таком критерии в число мигрантов, например, в России попадают, многие дети офицеров советской армии, родившееся по месту службы их родителей в Средней Азии; на Украине - если они служили на Дальнем Востоке и т. п. К числу мигрантов относятся представители депортированных народов - родившиеся в ссылке в Казахстане или Узбекистане чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и т.д.

Постсоветские страны, как известно, серьезно отстают от развитой части мира. Самые успешные из них находятся всего лишь на среднемировом уровне развития. Все это результат беспрецедентной деиндустриализации, произошедшей в результате рыночной трансформации и распада СССР. Чтобы компенсировать понесенные в 1990-е годы потери, все постсоветские страны заинтересованы в стабильных темпах роста экономики, превышающих среднемировые.

Экономический рост начала 2000-х годов не сопровождался технологическим рывком, масштабным обновлением производственной части экономики и специализации постсоветских стран в мировой экономики. Наоборот, произошло усиление их функции как поставщиков энергоресурсов и сырья для рынков ЕС и Китая. По факторам и условиям экономического развития рассматриваемые страны можно разделить на три группы.

Первую группу составляют Азербайджан, Казахстан и Туркменистан - разные по уровню либерализации и открытости экономики страны, которые объединяют широкие возможности наращивать экспортный потенциал в традиционных отраслях, прежде всего в топливно- энергетическом секторе. В развитии углеводородной сферы активно участвуют ТНК. Именно в этих странах в нулевые годы наблюдались самые высокие темпы роста ВВП при растущем положительном сальдо внешней торговли. Часть углеводородных долларов аккумулируется в специальных фондах этих стран, что обеспечивает им достаточно стабильное финансовое положение.

Но все эти страны, несмотря на усилия по диверсификации промышленности, подвержены «голландской болезни». Имея устойчивый приток финансовых ресурсов, они располагают ограниченными внутренними рынками для продукции многих современных производств. Импорт в большинстве случаев оказывается выгоднее национального производства. Определенные ограничения в диверсификацию вносит дефицит рабочей силы необходимой квалификации. Наиболее активные попытки диверсификации осуществляет Казахстан на основе иностранных инвестиций и технологий. Для стран этой модели развития серьезные риски создают колебания цен на углеводороды и инфраструктурные условия доставки углеводородов на рынки. Именно последнее обстоятельство определяет их интерес к региональному сотрудничеству.

У России - схожий тип экономики. Эти страны важны для нее c точки зрения как конкуренции на мировых рынках углеводородов, так и партнерства в сфере ТЭК. Большие доходы от экспорта углеводородов расширяют внутренний спрос этих стран, что может интересовать российских производителей. Россия в экспорте этих стран занимает менее 10%, ее доля в их импорте в 2-3 раза больше. Перед Россией стоят те же проблемы, что и в указанных странах, и ей интересен опыт этих стран в проведении валютно- финансовой политики, диверсификации и модернизации национальной экономики в системе мирового хозяйства.

Другую, наиболее многочисленную группу, составляют страны - импортеры энергоносителей. Эти страны при больших различиях объединяет устойчивое отрицательное сальдо внешней торговли, хронические проблемы платежного баланса, которые они решают c помощью экспорта рабочей силы, привлечения иностранных инвестиций, кредитов и помощи. У всех этих стран более слабая финансовая база развития. Риски и угрозы для стран этой группы составляют быстро меняющиеся условия торговли, прежде всего за счет роста мировых цен на энергоносители, которые серьезно влияют на состояние платежного баланса, бюджета и задолженности. Страны именно этой группы - Армения, Грузия, Молдова, Украина, а также Белоруссия наиболее сильно пострадали от глобального финансово-экономического кризиса. Ситуацию усугубило то, что экспорт этих стран во многом зависел от спроса на рынках ЕС и России, который во время кризиса резко сократился. Одновременно резко сократились и потоки капитала из этих стран.

Страны этой группы в основном проводят более либеральную и открытую экономическую политику. Они видят решение проблем своего развития в интеграции либо в ЕС, либо в постсоветские региональные образования. Для них важен широкий доступ на рынки товаров, услуг, труда и капитала стран-партнеров. Доля России во внешней торговле этих стран колеблется от 10 до 50%.

Страны этой модели развития можно разделить на две подгруппы - малые страны: Армения, Грузия, Молдова, Киргизия и Таджикистан c узкой отраслевой структурой производственного сектора и более крупные Украина и Белоруссия c диверсифицированной структурой промышленности, играющие важную роль транзитной территории во взаимных торгово-экономических связях между Россией и ЕС.

Третью группу составляет Узбекистан. Специфику этой страны, занимающей серединное положение в Центральной Азии, определяет закрытая внешнеэкономическая политика. Эта страна самодостаточна в плане энергоресурсов, не имеет особых проблем в платежном балансе. При небольшом экспортном потенциале у нее сравнительно диверсифицированная промышленность, ориентирующаяся на достаточно емкий внутренний рынок и рынки соседних стран. Внутренний спрос определяется как растущими инвестициями в основной капитал, так и переводами трудовых мигрантов. Угрозы экономике страны создают перепады в спросе на ее товары и рабочую силу, а также в условиях получения иностранных кредитов и инвестиций.

Все постсоветские страны, независимо от модели развития, невелики по размерам их внутреннего рынка, они представляют собой периферийную и полупериферийную часть мировой экономики, во многом зависят от конъюнктуры мировых товарных и финансовых рынков и от отношений c более мощными соседями. У всех рассматриваемых стран проблемы роста прямо или косвенно зависят от конъюнктуры мирового нефтяного рынка. Среди них относительно независимую экономическую политику могут проводить только экспортеры углеводородов. Но ее реализация сдерживается нехваткой кадров, слабостью инновационной сферы, системой сложившегося государственного управления.

Рыночная трансформация в странах СНГ до сих пор не сопровождалась широкой структурной и технологической модернизацией производственной части экономики. Ощущая острую потребность в модернизации, в формировании нового профиля национальной экономики как части мирового хозяйства, эти страны испытывают дефицит финансовых и интеллектуальных ресурсов для ее проведения. Модернизация здесь в основном проявляется в технологическом обновлении отраслей, работающих на внутренний рынок, и отраслей традиционного экспорта

Российский фактор в развитии этих стран сегодня проявляется прежде всего в восстановлении и развитии традиционных производств. Россия во многом влияет на экономики стран СНГ через экспортные цены и пошлины на углеводороды, потребление товаров их традиционного экспорта, импорт рабочей силы, через экспорт и импорт транзитных услуг, инвестиции и деятельность российских компаний. Модернизационный импульс от России, выражающийся в появлении новых технологий и производств в странах Содружества, действует пока довольно слабо. Он в основном выражается в заимствовании ими российского дизайна рыночных нововведений, ускоренном развитии благодаря российским компаниям, мобильной связи и Интернета. Как показали нулевые годы, Россия ретранслировала колебания мировой конъюнктуры на экономики большинства стран в период как подъема, так и спада.

Вторая половина минувшего десятилетия отмечена активизацией усилий России и других стран Содружества в создании многосторонней зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках СНГ и Таможенного союза (ТС) - в рамках ЕврАзЭС. Формирование региональных торгово- экономических блоков непосредственно не обеспечивает устойчивых темпов развития стран-участниц, прогрессивных структурных изменений в их экономике, выравнивание уровней развития, но создает для этого предпосылки в виде расширения рыночного пространства, повышения эффективности использования имеющихся ресурсов, расширения потребительского выбора и усиления конкуренции между производителями.

Постсоветские страны в результате произошедшего упрощения промышленности и при широком использовании мер нетарифного и административного сдерживания нежелательного импорта не могут продуктивно расширять свое рыночное пространство. На экономический рост стран импортеров энергоносителей больше влияет динамика цен на углеводороды, чем либерализация взаимной торговли готовыми изделиями.

Интерес Белоруссии к ТС и ЕЭП во многом продиктован обещаемой «интеграционной скидкой» c цены на газ и отменой странами ТС экспортной пошлины на нефти. Для эффективного использования более широкого рыночного пространства необходима согласованная модернизация экономик стран участниц интеграционных проектов.

В настоящее время постсоветские страны для модернизации национальной экономики все шире используют заимствованные из третьих стран бизнес-идеи и технологии, что приводит к формированию трансграничных технологических цепочек и опережающему росту торговли c ними, что проявляется в наращивании технологического и торгового сотрудничества c третьими странами. Доля взаимной торговли постсоветских стран (в общем объеме) за нулевые годы снизилась c 28,5 до 22,5%. Ситуация, безусловно, двусмысленная. ТС и ЗСТ создаются для того, чтобы торговать продукцией, созданной на основе технологий третьих стран. Однако модель догоняющего развития допускает это.

Но, на мой взгляд, в определенных пределах, поскольку она нацелена на создание условий для реализации продукции, а не трансграничных производственно- технологических цепочек, образующих субстрат интеграционного объединения. Как показывает мировой опыт, успешность интеграционной группировки и ее устойчивое развитие зависит от того, насколько она опирается на национальные технологические разработки и каково ее место в мировом инновационном процессе.

Именно региональные технологические и продуктовые нововведения, получающие мировое признание, лежат в основе роста взаимного товарооборота и национальных экономик. Россия должна инициировать создание постсоветского инновационного региона c претензией (в некоторых инновационных сегментах) на мировое технологическое лидерство. Международный инновационный регион предполагает сотрудничество стран на всех стадиях инновационного передела, фундаментальная наука, прикладная наука, разработки и опытные образцы, массовое производство. Сейчас контуры такого инновационного региона просматриваются в Союзном государстве. Именно формирование такого региона c сохранением сырьевой роли постсоветских стран в мировой экономике, на мой взгляд, может обеспечить устойчивые темпы роста их экономик.

После распада СССР на территориях бывших союзных республик сразу открыто заявил о себе национализм.

На Западе в это время усиленно насаждалась глобализация, которая преподносилась как естественная модель межгосударственных отношений в сфере экономики.

Никто в этом мире не делает выводов из истории, даже собственной. Известно, что если вы не занимаетесь политикой, политика сама займется вами.

Что же касается возникших постсоветских государств, то для них западные политтехнологи создали некую политико-экономическую химеру – симбиоз глобализации и национализма – и активно культивировали ее.

При этом глобализация должна была привязать экономику этих государств к западной политико-экономической модели развития, а национализм – максимально отдалить бывшие союзные республики друг от друга, а главное – от России.

Из всех бывших «братских» республик самым слабым звеном оказались прибалтийские страны. И немудрено, поскольку там последние «лесные братья» были выкурены из их тайных схронов только к 1955 году. Примерно столько же времени потребовалось советской власти, чтобы покончить с подпольными бандформированиями и на Западной Украине.

Сегодня же национализм в прибалтийских странах не просто имеет государственную поддержку, а является открытой формой внутренней политики, основой для лишения гражданства русскоязычных граждан и оказания прямой государственной поддержки откровенным нацистским организациям. А в последнее время вообще «прославился» запретом на преподавание русского языка в школах.

Русофобские настроения инспирируются не только руководством этих стран, местными националистами, но и НАТО, проводящими учения на территории прибалтийских стран с очевидной целью культивирования темы «российская угроза».

После воссоединения Крыма с Россией и событий на востоке Украины, намного усилились опасения руководителей стран Балтии. Но вот парадокс: они не убавили у них националистического пыла.

Экономика разрушена, население разбежалось на заработки по другим странам, натовские танки чувствуют себя на прибалтийских полях увереннее, чем местные трактора. И до судороги в ногах страшно… Страшно от понимания того, что «в случае чего» натовские друзья не будут защищать твою страну, а выставят лишь в качестве театра военных действий ее поля и города как буферную зону и передний рубеж военных действий. Прибалты сами поставили себя в такое положение. Не надо мешать им бояться – заслужили…

Далеко не все союзные республики добровольно согласились выйти из состава Советского Союза. Например, изначально таджикское руководство считало это нецелесообразным, и потребовались немалые усилия со стороны второго человека в иерархии КПСС — А.Н.Яковлева, чтобы побудить их в качестве первого шага к независимости создать националистическую партию – «народный фронт».

Напрасно тогдашний председатель КГБ В.А.Крючков докладывал М.С.Горбачеву, что Яковлев был завербован американцами и работал под их руководством по развалу СССР. Горбачев не поверил или был слишком тесно связан с Яковлевым некими тайными нитями.

Сегодня трудно себе представить, но даже первый президент Украины, бывший секретарь по идеологии ЦК компартии Украины, Л.Кравчук поначалу очень настороженно отнесся к идее провозглашения независимости Украины.

Коренной перелом в отношении руководства многих бывших союзных республик к национализму произошел тогда, когда стало очевидным, что национализм – это единственная идеология, позволяющая новообразовавшимся элитам сохранить и закрепить за собой власть в стране, несмотря на постоянные экономические неудачи и стабильное падение жизненного уровня населения.

На Украине с этой целью пополнение государственного аппарата стало производиться преимущественно за счет наиболее националистически настроенных западно-украинских кадров.

Одной из основных задач по «укреплению суверенитета» стало вытеснение из официальной сферы русского языка. В разных постсоветских государствах это происходило со своей «национальной» спецификой.

В среднеазиатских республиках в силу массовой эмиграции русскоязычного населения и «естественной» утраты связей местного населения с Россией русский язык просто перестал быть востребованным. Исключение составили трудовые мигранты, которые восстанавливали или вновь учили русский язык уже на территории России.

На Украине весь процесс дерусификации можно разделить на два этапа: до 2014 года, когда действовала госпрограмма по постепенному вытеснению русского языка сначала из дошкольных учреждений, затем из средней и высшей школы, и после бандеро-нацистского переворота с характерными для нацистов методами воздействия на своих политических противников. В данном случае – русскоязычных граждан.

В Казахстане дерусификация осуществлялась в течение всего постсоветского периода путем медленного вытеснения из страны русских и русскоязычных граждан. Накануне распада СССР казахи и русские населяли Казахстан почти поровну (6,5 и 6,2 миллиона человек). Сейчас соотношение изменилось - 11,7 и 3,6 миллиона человек соответственно.

Особое место занимает процесс перевода казахского языка с кириллицы на латиницу. То, что этот процесс происходит почти одновременно с попытками в Татарстане перевести татарский язык на латиницу, может свидетельствовать о том, что у этих процессов имеется один режиссер.

В Казахстане сегодня реализуется программа реформ, озаглавленная «Модернизация 3.0». Заявленной целью реформы является переход от сырьевой экономики к новому технологическому укладу. Для этого считается необходимым провести «модернизацию общественного сознания».

В рамках этой программы и осуществляется латинизация алфавита. Полный переход на латиницу предполагается завершить к 2025 году.

Вспомним историю. До создания Казахской ССР в составе СССР государства Казахстан не существовало. Не было единого тюркского государства. Земли, на которых разместился современный Казахстан, всегда были заселены людьми разных рас и народов.

Тем не менее, для формирования нового ориентира (в качестве некоего исторического) современное руководство страны выбрало период высшего расцвета тюркских государств времен средневековья. А как основные государственные символы фигурируют исключительно тюркские памятники.

Как представляется, речь идет о создании в перспективе моноэтнического тюркского государства, которое будет развивать политические и экономические связи преимущественно с западным миром.

Многие считают, что провести латинизацию казахского языка, тем более в столь короткие сроки, не удастся. Как не удалось осуществить это в соседнем Узбекистане. А вот внести раскол в общество программа латинизации вполне способна.

Не случайно местные эксперты все чаще задаются вопросом: «А не существует ли в Казахстане риск повторения украинских событий?». Безусловно, такой риск существует, особенно если за программами «модернизации» казахского общества стоят американские спецслужбы, которые уже наложили руку на национальные богатства страны, вывезенные на хранение в Соединенные Штаты.

Особого внимания с точки зрения перспектив развития националистических движений на постсоветском пространстве следует уделить даже не Украине, где национализм имеет «законченный вид», трансформировавшийся в нацизм, а как ни странно, Белоруссии.

Эта страна является примером того, как Россия в лице ее перестроечного и постперестроечного руководства сознательно создало и выпестовало почти на пустом месте довольно серьезное антироссийское движение, инспирировав создание «народных фронтов» с целью разрушения у населения советских ценностей.

А.Г.Лукашенко, ориентировавшийся в своей предвыборной программе на интеграцию с Россией, довольно легко победил националистов. В то время слишком еще свежа была у белорусов память о Великой Отечественной войне и роли в ней нацистских приспешников.

Имея на Западе репутацию «последнего диктатора», Александр Григорьевич довольно серьезно взялся за националистов и, казалось, загнал их в глухой угол, но отнюдь не уничтожил, а превратил в спящие ячейки, ожидающие благоприятного развития событий для возвращения на политическую арену.

В последнее время мы видим новый всплеск возрождения белорусского национализма. В чем же причина? Их несколько. Ухудшение экономического положения в стране и вызванное этим падение жизненного уровня населения. Прошло время, и ушли в вечность многие люди, помнившие войну и роль в ней националистов.

К тому же те самые «спящие» националистические ячейки на деле оказались далеко не спящими. Они подспудно занимались вербовкой своих сторонников в среде управленческого аппарата (особенно в силовых структурах). И, надо полагать, пользовались при этом финансовой поддержкой со стороны западных спецслужб.

Не знаю, по собственной инициативе или с подсказки западных кураторов, но лидеры националистических движений сконцентрировали критику своих выступлений в ходе протестных акций не на Лукашенко, а на отдельных его подчиненных из числа руководителей разных министерств и ведомств.

Лукашенко, сам постоянно критикующий своих подчиненных, не очень реагировал на не затрагивавшие его лично подобные выпады. Нельзя сказать, что он стал их в какой-то мере поощрять, скорее всего, решил поиграть с ними и посмотреть нельзя ли их использовать в своих политических интересах. Националистов такой подход устраивал, поскольку позволял вносить разлад и раскол в структуры власти.

Но реальным толчком для мощнейшей активности белорусских националистов стали украинские события 2014 года. Они существенно изменили их тактику и стратегию. Впервые были отмечены случаи участия белорусских националистов в боевых действиях украинских националистических батальонов типа «Азов».

Был получен опыт формирования штурмовых бригад, расширились международные связи с националистическими движениями других стран, где нередко происходит определенная смычка в деятельности либеральных партий и движений с националистическими. На ум невольно приходят ассоциации с событиями 30-х годов прошлого века в Германии.

Националистами ставится задача объединить все ультраправые силы Восточной и Центральной Европы в борьбе не только против России, но и демократических режимов западных стран. В перспективе маячит создание националистического интернационала, а следом за ним некой новой нацистской империи. По существу методика та же, что у исламистов при попытке создания своего халифата.

И невозможно избавиться от ощущения, что за всеми этими манипуляциями с экстремистскими движениями стоит, один сценарий создания в мире управляемого хаоса, один кукловод. Только вот хаос становится все менее управляемым. И кукловод все чаще испытывает это на собственной шкуре.

В.Ф.Янукович, исходя из неких конъюнктурных предвыборных соображений, выпустил бандеровцев из западенского угла на национальный уровень. У них моментально нашлись зарубежные покровители. Результат всем известен.

Н.А.Назарбаев из благих намерений укрепления национального суверенитета позволил местным националистам выдавить из страны русскоязычное население. И в угоду неким внешним силам затеял перевод казахского языка с кириллицы на латиницу. А мы все ищем каких-то политкорректных выражений, чтобы объяснить происходящие там события, или не менее политкорректно о них молчим.

А.Г. Лукашенко сквозь пальцы смотрит на то, как окрепшие националисты вносят разлад в правительственные структуры, оставляя при этом лично его в покое. Но все это до поры до времени.

А разве мы не радуемся, когда ультраправые силы в Европе выступают против западных санкций в отношении России, исходя из своих внутриполитических соображений, а вовсе не из симпатий к России? Принимаем их лидеров в нашей стране чуть не на государственном уровне?

Постсоветское пространство после распада Советского Союза представляло собой единое геополитическое целое. Но результаты последующего развития новых независимых государств (ННГ), возникших на территории бывшего СССР, свидетельствуют о том, что теперь едва ли возможно рассматривать их в таком качестве: дезинтеграционные процессы привели к фрагментации, что проявляется в различной внешнеполитической ориентации существующих здесь субъектов международных отношений. Учитывая это, можно выделить три группы стран.

К первой относятся государства, которые участвуют в реализации интеграционных проектов, инициированных и возглавляемых Россией, - Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия и Таджикистан. Их лидеры, сформировавшаяся там политическая элита исходят из необходимости тесного сотрудничества с Москвой. Они являются членами Евразийского экономического союза, ОДКБ.

Вторая группа состоит из стран, стремящихся войти в евроатланти­ческую систему безопасности и при­­соединиться к европейской экономи­ческой интеграции, став, соответствен­но, членами НАТО и ЕС. Это Украина, Молдавия и Грузия. Они провозгласили курс на вхождение в Европу, который последовательно и неуклонно реализуют. Все они имеют напряженные отношения с Москвой.

В третью группу входят страны, которые не проявляют интереса к участию в интеграционных проектах, возглавляемых Россией, и не стремятся войти в Европу, предпочитая сохранить за собой свободу рук, развивая сотрудничество как с Россией, так и с ЕС, США, а также с Китаем. Это Азербайджан, Узбекистан, Туркмения.

ННГ возникли на месте бывших советских республик, народы которых совместно прожили в одном государстве не одно столетие и экономики которых входили в единый народно-хозяйственный комплекс Советского Союза. Казалось бы, после распада СССР они должны были ориентировать свою внешнюю политику на сохранение единого политического и эко­номического, а также геополитического постсоветского пространства. Однако этого не произошло. Даже в оформившемся на постсоветском пространстве интеграционном ядре в виде Евразийского экономического союза по-разному понимается сущность интеграции, темпы, формы и ме­ханизмы ее осуществления.

Геополитическое единство постсоветского пространства все более и более размывается, и остановить этот процесс не представляется возможным. Для подавляющего большинства этих государств СНГ не является главным приоритетом их внешней политики и, видимо, таковым уже и не будет. Политические элиты не заинтересованы в формировании эффективных и дееспособных институтов и механизмов интеграции, опасаясь лишиться власти и попасть под влияние бывшего «имперского центра» - России. Главного гаранта своей независимости они видят в лице Запада: США, ЕС, НАТО. Но одновременно Запада опасаются, так как западные демократии требуют - может быть, и не всегда настойчиво - уважения прав человека, принципов демократии, совершенствования институтов собственности, что угрожает властным позициям правящей политической элиты, которая рассчитывает остаться у власти надолго, а лучше навсегда. Отсюда и усиливающаяся заинтересованность в расширении связей с Китаем, который, предоставляя кредиты, предлагая различные инвестиционные программы, не выдвигает никаких политических требований, не критикует за нарушение прав человека и вообще не предпринимает никаких шагов, которые могли бы быть расценены как вмешательство во внутренние дела. Пекин для них сегодня самый удобный партнер. Конечно, они видят опасные последствия экономической экспансии КНР на свои рынки и пытаются их ослабить с помощью различных заградительных протекционистских законов. Но разворот в сторону сотрудничества с Китаем очевиден. Политические и в том числе геополитические результаты такой политики зримо проявятся через несколько лет.

США еще в 1993 году заявили о том, что не рассматривают постсоветское пространство в качестве зоны исключительно российских интересов и провозгласили доктрину геополитического плюрализма в регионе. ЕС также проводит активную политику по вовлечению ННГ в зону своего влияния, выделяя для этого немалые ресурсы. В рамках политики «нового соседства», а затем «восточного партнерства» Брюс­сель стремится включить европейские и южнокавказские ННГ в систему особых отношений с ЕС, что подрывает усилия РФ по налаживанию экономической интеграции на постсоветском пространстве. Эту же роль была призвана играть одобренная ЕС в июне 2008 года стратегия нового партнерства в отношении стран Центральной Азии. Тем самым Европейский союз создает необходимые предпосылки для ускорения политической ассоциации и экономической интеграции с заинтересованными странами региона.

Анализ внешней политики ННГ неизбежно ставит вопрос о соответствии международной активности правящих в них политических элит национальным интересам этих стран. Что касается взаимоотношений с Россией, ЕС, США и Китаем, то общенациональный консенсус в этих государствах не сложился, что проявляется и в их внешней политике. Это особенно отчетливо видно на Украине и в Молдавии, хотя и в других ННГ сформировались сходные тенденции. Достигнуть консенсуса по вопросам внешнеполитической стратегии удастся не скоро, и разногласия еще долго будут сотрясать государственные здания в ННГ, обрекая многие из них на существование в статусе несостоявшихся государств.

Интеграционные проекты на постсоветском пространстве, инициированные Россией, встречают там скрытое или открытое отторжение из-за опасения потерять свой суверенитет. Поэтому все ННГ предпочитают строить свои отношения с Москвой на двусторонней основе, руководствуясь принципами международного права.

Распаду единства евразийского геополитического пространства способствует нарастание противоречий между самими ННГ. Противостояние Азербайджана и Армении - из-за Нагорного Карабаха, России и Грузии - из-за статуса Южной Осетии и Абхазии, России и Молдавии - из-за Приднестровья, Узбекистана и Киргизии - из-за водных ресурсов, Узбекистана и Таджикистана - из-за разногласий по поводу демаркации государственной границы и особенно российско-украинский конфликт делают воссоздание единства в рамках какой-то институализированной структуры в обозримом будущем маловероятным.

Стабильность на постсоветском пространстве размывается и неустойчивым социально-экономическим и политическим положением в ННГ. Они приступили к преобразованиям примерно в одно и то же время, что и бывшие социалистические восточноевропейские страны. Но их политические режимы принципиальным образом отличаются друг от друга. Если бывшие союзники СССР смогли создать устойчивые институты демократии с действенной системой сдержек и противовесов и реальной многопартийностью, избежать авторитаризма, то большинство постсоветских стран еще очень далеки от этого. НАТО и ЕС выступили в качестве мощной политической си­лы, заставившей политический истеб­лишмент восточноевропейских стран проводить эти преобразования. Страны постсоветского пространства оказались предоставленными сами себе и пошли по накатанному пути традиционализма. Поэтому и результаты реформ здесь совершенно иные.

За два с лишним десятилетия в них не была создана дееспособная и устойчивая модель экономического развития, способная адекватно реагировать на вызовы глобализации. Ощущения бесперспективности и отчаяния, которые охватывают широкие слои населения ННГ, с одной стороны, ведут к политической пассивности, а с другой - создают мощный социальный заряд огромной разрушительной силы, способный привести к выходящим из-под контроля массовым стихийным протестам в виде «цветных революций».

К наиболее тяжелым последствиям и для самой страны, и для европейской безопасности, и для постсоветского пространства привела украинская «цветная революция». За годы независимости украинская политическая и бизнес-элита не смогла создать современную эффективную экономику, устойчиво работающую систему государственных институтов, политических партий, ориентированных в своей деятельно­сти на защиту интересов общества и го­сударства. Аналогичные общественные настроения характерны для Грузии и Молдавии.

Украинский кризис потряс Содружество Независимых Государств. Некоторые страны поддержали Украину, но никто не заявил открыто о поддержке России. Тем самым украинский кризис явился еще одним весомым фактором дезинтеграции постсоветского пространства. Его урегулированием занимаются внерегиональные страны и институты - ЕС и ОБСЕ. После российско-грузинской войны 2008 года и признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, присоединение к ней Крыма было воспринято как намерение проводить политику собирания земель, воссоздание российской империи, что вызвало у новых независимых государств заметное отчуждение от Москвы.

Мыслители XIX и XX веков полагали, что евразийское пространство, сформированное в виде Российской империи, а затем СССР, в случае его распада на независимые государства будет источником нестабильности, ареной соперничества различных центров силы. И эти пророчества сбываются. Без объединения государств постсоветского пространства в рамках большого геополитического проекта по созданию интеграционной системы невозможно стабилизировать ситуацию и придать ей устойчивость. В противном случае оно будет раздираться межгосударственными столкновениями, сопровождаться распадом государств, переделом границ очень и очень долго.

В этом плане имеется убедительный опыт Европы, которая прошла длительный путь, прежде чем смогла наслаждаться плодами мира и процветания. Однако здесь такого проекта не имеется. В строительстве Евразийского экономического союза большинство ННГ не участвует и положенные в его основу идеи не разделяет. Местный бизнес в рамках функционирования единого экономического пространства оказался не в состоянии конкурировать на равных с российскими товарами и добивается введения ограничений на поставку российской продукции. Большинство ННГ заинтересовано в участии в реализации китайского проекта создания экономического пространства Великого шелкового пути, связывая с ним надежды на восстановление своей экономики.

Усилия Российской дипломатии использовать механизмы ООН, ОБСЕ, «нормандской четверки» для нормализации обстановки, для прекращения идущей на юго-востоке Украины гражданской войны успеха не имели. Запад, и в первую очередь США, судя по всему, в этом не заинтересован. Он намерен сохранить нарастающий хаос в стране, что исключает возможность установления стабильных отношений между Россией и Украиной. Запад достиг своей стратегической цели. Установившееся враждебное противостояние между двумя странами сохранится, видимо, на долгие годы, что исключает их объединение в рамках каких бы то ни было интеграционных союзов.

Что Россия потеряла и что обрела в результате своей политики на Украине? Она получила Крым, что существенно улучшило ее геополитические позиции в мире, в Европе и Причерноморье. Но потеряла Украину, если не навсегда, то надолго. Но с другой стороны, и пассивное созерцание развития ситуации на Украине не сулило ничего хорошего. По существу, Москва была поставлена перед необходимостью выбора между плохим вариантом развития двусторонних отношений и очень плохим…

…Распад Советского Союза дал мощный толчок борьбе народов на пост­советском пространстве за самоопределение вплоть до образования своих собственных независимых государств, одновременно в некоторых новых независимых государствах началось нацстроительство, в результате чего они начали развиваться не как демократические, а как национальные государства. Это приводит к конфликту между титульными нациями и национальными меньшинствами. Исторически борьба за самоопределение на постсоветском пространстве является четвертой волной самоопределения в Европе.

В результате первой волны в XIX ве­ке завершился процесс формирования национальных государств в Западной Европе и частично на Балканах, затем возникли национальные государства в межвоенный период в Восточной Европе, и наконец, в конце ХХ века началась борьба за самоопределение народов бывшего СССР и Югославии. Распад СССР и образование ННГ не завершили борьбу за самоопределение, напротив она приобрела новую динамику и более острые формы выражения, стремления к самоопределению народов, являющихся там национальными меньшинствами. Это стремление к самоопределению и нежелание национальных элит титульных наций его предоставить способны взорвать как государственность этих стран, так и безопасность на всем постсоветском пространстве. Национализм может превратиться в разрушительную силу, блокирующую трансформацию общества и государства. Его проявления отмечаются в Армении, Азербайджане, Грузии, Украине, странах Балтии. Для его изживания требуется немало времени, в течение которого безопасность в Евразии будет неустойчивой.

Распад СССР еще не завершен. Это произойдет только после создания устойчивой государственности ННГ, решения проблем нацстроительства, нормализации отношений между новыми независимыми государствами, и в первую очередь - между Россией и Украиной. Но для этого потребуется немало времени, в течение которого евразийское геополитическое пространство будет лихорадить, и оно может окончательно исчезнуть как геополитическое целое.